От Бессмертной и слышу!

Я неопределенно кивнула. Охотник заказал мне мясных блюд и посадил за стол. Стул был очень неудобный для моего тела, и я запрыгнула на балку, захватив с собой в зубах бифштекс. Поев, блаженно развалилась, позёвывая зубастой пастью. Вдруг подо мной собралась толпа детишек, то и дело, тыкая пальцем и пытаясь допрыгнуть. Какой-то «умный» мальчишка нашёл длиннющую палку и, нацепив на неё кольцо колбасы, водил ей у меня перед носом. Обижено фыркнув, я отвернула морду. Но и тут меня ждала та же колбаса. Я спрыгнула на стол, перевернув чашки с блюдами. По лестнице как раз спускалась Тина, которая увидев это зрелище, восторженно завизжала, и побежала сюда — помогать тыкать палкой. Я цокнула зубами у неё перед носом, чтоб не лезла. Она испуганно пискнула и спряталась под стол. То-то же. Вдруг я заметила, что люди столпились возле стены и опасливо перешёптывались. Нравы! Решили принести мне в жертву своих детей, чтобы не пострадать самим. Как же это унизитель-но. Хм, интересно, если я съем кого-то из ребят, они успокоятся? Я не решилась проверять сию гипотезу и, глухо рыкнув, распугала хулиганьё. Одна Тина, вылезшая из-за любопытства ко мне, удивлённо хлопала глазками. И тут резко тыкнула колбасой мне в нос. Я раздражённо фыркнула и плюнула в неё этой гадостью. Чёрт, я не продержусь с этой нахалкой больше ни дня! Но, готова поспорить, четыре века назад была точно такой же. А что хуже всего я отчётливо понимаю, что сейчас мечтала бы только о том, как очутиться поближе к Владыке, хоть никому быникогда и не призналась. Даже, возможно, себе. Что же он сделал со мной? Никогда этого не понимала и не пойму. Просто не хочу.

Мне стало очень неуютно находиться в помещении, но я всё ещё помнила недвусмыслен-ный намёк охотника о моём уходе. Это не страх и не уважение. Я сама понимаю всю опасность положения. Мне пришлось вернуться в комнату, где я завалилась спать. Сон был неразборчив и опечатался в моей памяти лишь яркими кадрами, но смысл он имел.

Я стояла на краю бездны океана. Вода была тёмно-синей, словно ночное небо. Но был день. То время, когда солнце высоко в зените, испепеляя всё под собой. Только холодно. Не так как зимой, а как ранней сибирской осенью. И лёгкий дождь, что почти его не заметно. Мама была права, красивое место, подумала я. Ещё один шаг и с восторженным писком лечу я вглубь. Белое вуалевое платье красиво развевается на ветру и даёт ощущение ангельских крыльев. И вот уже с водой соприкасается тело, и словно падаешь в другое пространство. Но нет, так и есть. И так тяжело. Демон держит меня за талию и что-то шепчет так тихо, будто шелест листьев на легком осеннем ветру. А вокруг лица, лица, лица! Тысячи Демонов с гримасами улыбок на лице. И сразу понимаю, какое это лицемерие и ложь. Страх. Кажется, что вдруг все накинуться на меня, чтобы предотвратить столь низкий союз Демона и человека. На плечо легла рука Ангелины. Я резко обернулась и вижу всех своих родных и даже бабушку. Мама приветливо мне улыбнулась и ободряюще кивнула. И ведь теперь почти не страшно. Но вдруг я вижу, насколько прозрачны их силуэты, и как каждый переживает, хочет закричать: «Остано-вись! Не надо!» Бросает в озноб. Как будто им закрыли рот и поставили программу — молчать. Натянули добрые улыбки и поставили стоять живыми статуями. А когда они выйдут из-под контроля, уничтожат, что и случилось. Несколько стражников подбежали и пронзили их тела мечами-убийцами. Перед глазами всё, весь мир, окрасился в багровые цвета. И вижу гадкую сущность Демонов, но они ведь просто исполняют приказы. Само зло стоит рядом со мной. Тот, кто угробил самое дорогое для меня ради меня. А вдруг я просто временная игрушка, вдруг, таких как я, было тысячи? Конечно, ведь долго и счастливо не существует. Только власть, выгода, деньги! Резкий порыв боли, и я проснулась.

Вокруг было тихо. За окном темнело небо. Рядом сидел охотник, держа на руках Тину. Он повертел у меня перед носом билетами, на которых крупным шрифтом указывалось время. Двадцать-тридцать пять. Хм, а откуда здесь часы?

— Через час отплытие, — глухо сказал Херт.

Для меня это не оказалось незамеченным.

— Что случилось? — уже совсем без рычания спросила я.

Мужчина непонимающе на меня взглянул.

— Ничего. Просто не могу понять, почему ты меня обманула. Я про обряд, — объяснил охот-ник. — Не понимаю твой поступок.

Я смутилась. Низко заставлять целовать себя обманом.

— Не знаю. Мне было плохо, и я воспользовалась случаем. Знаю, это плохо и сама себя виню, но… стоп. Когда ты догадался? Готова поклясться, ты в курсе минимум три дня, а в самой реальной версии тебе могла сказать только Татьяна!

Он хмыкнул.

— Ты недооцениваешь меня. Я узнал всё сам. И ты права, я знаю давно.

В голове вихрем закружился хоровод мыслей. Всё смешивалось в одно бесконечное марево — и сон, и реальность, и мечты, и страх перед будущим.

— Так почему ты не сказал мне об этом? Почему?!

Херт усмехнулся, и его губы расплылись в лучезарной улыбке.