Читаем От былины до считалки полностью

Даже старики, которым уже по 80 лет, в «Курилку» не играли и не слышали о ней. А вот в прятки! Они и сегодня всем известны.

Кто водит, должен отвернуться в какой-нибудь угол, к стенке, закрыть глаза и громко-громко приговаривать:

Раз, два, три, четыре, пять,

Я иду искать!

Кто не спрятался,

Я не виноват.

Кто за мной стоит,

Тот в огне горит,

Кто по бокам,

Тому по щекам!

Были у нас такие хитрецы: только водящий кончит говорить, а он из-за его спины уже протягивает руку, чтобы застучаться, и кричит:

— Чур за себя!

А в жмурки играют так: тот, кто водит (ему сначала завязывают глаза), становится посреди комнаты или круга играющих, а кто-то берет его за плечи, поворачивает, чтобы тот потерял ориентировку, и приговаривает:

— Где стоишь?

Водящий должен ответить:

— На мосту.

— Что продаешь?

— Квас.

— Ищи три года нас!

И с этими словами все разбегаются.

Была еще такая игра — молчанка. Собирались ребята в избе или за сараем где-нибудь и соревновались: кто дольше сумеет промолчать, удержаться от смеха (палец нарочно показывали, дразнили — но все молча).

Крюки, замочки,

Замкните мои щечки!

Крюк пополам,

По всем городам!

Не усмехиваться,

Не улыбаться,

Хлым!

Когда я был маленький, нас с двоюродной сестрой уложат спать в одной комнате, и вот мы начинаем смеяться, дурачиться, нас уже родители поругивают. И тогда мы говорим: «Ладно, будем спать, давай, играть в молчанку». У нас такой стишок в ходу был:

Кошка сдохла,

Хвост облез.

Кто промолвит,

Тот и съест!

Лежим, надуваем щеки, чтобы не прыснуть, молчим. Лежим-лежим, а потом кто-нибудь забудется, что-то скажет.

А второй в восторге:

— Ага, кошкин хвост съел!

А другой раз так и заснем...

Игр разных было очень много, и почти каждая сопровождалась какой- нибудь приговоркой, песенкой.

Вот, например, находят ребята хороший белый камушек. Садятся в кружок, незаметно передают этот камушек друг другу (тот, кто водит, сидит

в центре, смотрит, а его обманывают, делают вид, что передают). И все приговаривают:

Купался Иванушка

Возле белого камушка.

Белый камень у меня, у меня!

Белый камень у меня, у меня!

При последних словах все вытягивают кулаки, а водящий должен угадать, в котором кулаке камушек. Угадал — они меняются местами. Не угадал — снова водит.

А еще была игра в камушки, называлась «пятки». Брали пять небольших камушков и с ладони рассыпали на ровное место. Один камень подкидывали (он назывался «матка», «матушка»), и, пока матка летела, надо было успеть сначала взять по одному камушку, потом по два, потом один и три, все четыре сразу. Каждая фигура имела свое название. Трудно было схватить рассыпанные камушки, не ошибиться при этом, схватить именно столько, сколько нужно, но еще труднее было все это проделывать под определенные слова:

Катушка,

Неминуча,

Матушка,

Выпуски,

Из кон-кон,

Выпусти,

По первый кон.

Трисенки,

Двоечки,

Сбрысенки,

Троечки,

Камушек беленький —

Эта куча

Последненький!

А в этой приговорке, записанной от ребят другой деревни, но в том же Бокситогорском районе Ленинградской области, слова немного не такие:

На два камня!

Сдвойтеся,

Сбёрыши,

Троечки,

Добёрыши,

Стройтеся!

Не собрать

Трисенки,

Одного

Сбрысенки,

Камушка!

Стряхоньки,

Катышки,

Смахоньки,

Матышки,

Выпуски

Из кон-кон,

Не выпусти,

По первый кон.

Ни ты меня,

Двоечки,

Ни я тебя!

Есть еще детские игры и приговорки, при которых необходимо пользоваться бумагой и карандашом (значит, это скорее всего более новые или, вернее сказать, не очень старые игры и приговорки).

Ну вот такая, например: сам произносишь слово и сам должен успеть нарисовать под него:

Точка

Точка

Запятая

Минус

Рожица кривая

Есть другая приговорка:

Точка

Точка

Два

Крючочка

Носик

Ротик

Огуречик

Вот

И

Вышел

Человечек

А то еще берут полоску бумаги, складывают гармошкой. На каждом квадратике рисуют смешные картинки. А потом приглашают приятеля. Показывают по одному рисунку и поясняют, как когда-то в народных кукольных представлениях с Петрушкой:

Яблоко,

Груша,

Дядя Павлуша,

Его отец,

Кино конец.

Пиво,

Квас,

Рубль с вас!

Игра в камушки, прыганье через веревочку, рисование человечков — совсем разные действия. Каждая из этих игр чем-то полезна — укрепляет пальцы рук (это очень важно!), мышцы ног, легкие; рисунки развивают глазомер. А зачем приговорки еще? Во-первых, они определяют скорость, ритм движений, а во-вторых, помогают, учат одновременно выполнять несколько различных действий.

Это очень трудно для маленьких. Но в игре, в забаве никто и не замечает, не догадывается, что выполняет серьезное дело.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука