От былины до считалки

Фольклор существует многие столетия. Люди приобщаются к нему буквально с первого дня жизни, с колыбельных песен, с потешек, баек. Поэтому фольклорный стиль, особые фольклорные слова, особые, присущие только фольклору конструкции фраз воспринимаются не просто как приметы своеобразного народно-поэтического стиля, а как что-то самое родное, дорогое, как родина, родная земля, родная речь. Это достояние каждого человека и каждого народа в целом. Чувствуете, что стоит за этим: поле чистое… Степь широкая… Мать-сыра земля…

«У лукоморья дуб зеленый…» Как бы кто ни учился в школе, он все равно

знает, чьи это стихи, наизусть знает:

…Златая цепь на дубе том.

Идет направо — песнь заводит,

И днем и ночью кот ученый

Налево — сказку говорит…

Все ходит по цепи кругом.

Но, вероятно, не всем известно, что этот знаменитый пролог к поэме «Руслан и Людмила» Пушкин создал на основе присказки. Среди его собственноручных записей народных песен и сказок, сделанных в Михайловском и Болдине, имеется и такая:

«У моря лукоморья стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем

цепям ходит кот: вверх идет — сказки сказывает, вниз идет — песни поет».

А вот еще одна пушкинская запись. Она относится к концу 1824 года:

«Некоторый царь задумал жениться, но не нашел по своему нраву никого. Подслушал он однажды разговор трех сестер. Старшая хвасталась, что государство одним зерном накормит, вторая, что одним куском сукна оденет, третья, что с первого года родит 33 сына… После трех месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом — ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке месяц…

Через семь лет, в 1831 году, поэт написал «Сказку о царе Салтане». И начинается она так:

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

«Кабы я была царица, –

Говорит одна девица, –

То на весь крещеный мир

Приготовила б я пир».

— «Кабы я была царица, –

Говорит ее сестрица, –

То на весь бы мир одна

Наткала я полотна».

— «Кабы я была царица, –

Третья молвила сестрица, –

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря».

Поэтический образ тридцати трех братьев-богатырей тоже использован Пушкиным. Помните: море «…Закипит, подымет вой, хлынет на берег пустой, расплеснется в скором беге — и останутся на бреге»:

Тридцать три богатыря,

В чешуе златой горя,

, Все красавцы молодые

Великаны удалые…

А приметы тридцать четвертого, чудесного сына поэт перенес на царевну Лебедь. Это у нее месяц под косой блесит, а во лбу звезда горит.

Пушкин был одним из первых собирателей русского фольклора. Именно он сделал шаг от любительства к науке, к научному собиранию.

Он записывал сказки, он записал 61 песню, он очень интересовался пословицами и поговорками.

В чем состоит научность пушкинского подхода к народному творчеству?

Прежде всего, в точности записи. Многие песни, впервые записанные им, встречали и позднейшие собиратели.

У Пушкина:

Трубчистая коса За нею гонялася,

Вдоль по улице шла, За нею гонялася,

Жемчужная пчелочка За косу хваталася…

Спустя 100 лет С. А. Бугославский записал около села Михайловского (черты псковского диалекта я не отмечаю):

Трубчистая коса Жемчужная пчелушка

Вдоль по улушке пошла. За нею гонялася,

За косу хваталася.

А посмотрите главу, где рассказывается о работе спировских школьников. Там тоже пушкинская запись песни «Как при вечере было, вечере…» очень близко подходит к записи, сделанной 140 лет спустя.

Но это еще не всё. Пушкин, записывая песни, отмечал их варианты. Например, песня «Девушка крапивушку жала…» оканчивается словами:

Что есть у меня одна матушка,

И да живет в деревне в печали.

Пушкин делает к последнему стиху такое примечание: «Поется также: Да и та старенька».

Поэт внимательно изучал условия жизни фольклорных произведений, обстоятельства, при которых они исполняются. Пушкин, как мы теперь сказали бы, был не только фольклорист, он был и этнограф, и историк. К «Трубчи- стой косе…» он дает такое пояснение: «Дни за два перед девичником кладут на блюдо ленты из косы невестиной. Брат ее или ближайший родственник носит его по улице. Между тем поют: «Трубчистая коса…» и т. д.».

Одно время Пушкин намеревался даже издать целый сборник песен. Сохранился конспект предисловия к этому, к сожалению, так и не вышедшему, сборнику.

Особенное внимание обращает поэт на песни исторического содержания. Кстати, и самое название — «исторические песни» — впервые встречается здесь. А теперь этот термин употребляют все ученые.

Свои записи песен Пушкин передал П. В. Киреевскому, который в эти годы объединил вокруг себя многих собирателей фольклора, писателей, ученых.