Читаем От былины до считалки полностью

Безумье на головушку Как безумьице во буйну бы головушку!

Злодея моего! Еще дай да, боже госноди, _

Жену ему неумную Ему в дом жену неумную

Пошли, детей — юродивых! Плодить детей неразумныих!

Прими, услыши, господи, Слыши, господи, молитвы мои грешные,

Молитвы, слезы матери, Прими, господи, ты слезы детей малыих!

Злодея накажи!


Можно умножить примеры. И Лев Толстой, и Максим Горький, и Маяковский, и Есенин — все они великолепно знали фольклор и использовали его в своих произведениях. Могу сказать с уверенностью: нет ни одного крупного русского писателя, поэта ли, прозаика — всё равно, который не стремился бы познать народную жизнь, а следовательно, и народное искусство.

По-разному использовали фольклор разные писатели. Одних привлекало его содержание, рассказ о быте, о жизни крестьянина, его вольнолюбивые стремления; другие старались создавать произведения, которые и по форме своей были бы похожи на народные.

В 60-е годы прошлого века, когда в России назревала революция, Некрасову казалось уже недостаточным обличать зло перед сравнительно узким кругом образованных читателей. Он решил создать произведения, которые были бы понятны всему народу, близки ему. Не случайно некоторые его стихотворения стали народными песнями.

Иногда писатели как бы цитируют фольклор. Так, Пушкин в драме «Русалка» без всяких изменений приводит народную песню «Сватушка», которую он сам же и записал. Речь героев произведений — людей из народа часто пересыпана подлинными пословицами, поговорками, прибаутками.

Но чаще фольклорные тексты, используемые писателем, претерпевают какие-то изменения. Иным становится их ритм (если, скажем, песня входит в состав стихотворения, как в лермонтовской «Песне про купца Калашникова»); сказки Пушкина, написанные особым складом, созданы на основе прозаических народных сказок.

Маяковский, наоборот, свои собственные произведения создавал в ритме, размере народной частушки.

Очень интересно работал над фольклором Салтыков-Щедрин. Его сказки о премудром пескаре, о коняге, о том, как мужик двух генералов прокормил, его прекрасная книга «История одного города» близки к народному творчеству. И в народной сказке, и у Щедрина животные говорят, думают, как люди (да это и есть рассказ о людях, о их жизни).

В русском фольклоре есть большая группа сатирических и юмористических сказок о пошехонцах, глупых людях, которые толокно в проруби размешивали, корову на крышу за выросшей травинкой поднимали, свет в избу мешками носили… Мы уже говорили о них. Глуповцы Щедрина, жители города Глу- пова, очень напоминают этих пошехонцев.

Но пожалуй, на этом остановимся. Боюсь, не подумали бы вы: писатель только и занят тем, что переделывает, обрабатывает фольклор.

На самом деле у писателя всегда есть свой замысел произведения, своя мысль. И народное творчество, народная речь лишь помогают ему, обогащают его замысел, придают художественную выразительность его произведению. Писатель опирается на мнение народа, которое выражено в фольклоре, опирается на вековой художественный опыт народа. Но «Песню про купца Калашникова» такую, какую мы ее знаем и любим, написал Лермонтов. А «Сказка о царе Салтане» — это гениальное пушкинское создание. И удивительная народная поэма «Кому на Руси жить хорошо» обязана своим рождением гению Николая Алексеевича Некрасова.

Пушкин записал песню о ненавистном народу Аракчееве:


Ты, Ракчеев-господин,

Всю Россию разорил,

Бедных людей прослезил,

Солдат гладом поморил…


А через несколько десятков лет писатель, революционный демократ М. Е. Салтыков-Щедрин создал гневную книгу «История одного города», высмеивающую царскую казенно-бюрократическую Россию. Одним из главных сатирических персонажей этой книги стал Угрюм-Бурчеев — тот же Аракчеев.

Нет как будто прямой связи между народной песней и написанной в прозе «Историей одного города». А вот соединились, слились чувства, пронизывающие фольклорное и литературное произведение: ненависть к палачам и угнетателям народа, боль за несчастное его состояние.

Если писатель посвящает свою жизнь, все свое творчество народу, он не может пройти мимо искусства народа.




Итак, писатели обращаются к богатствам народного творчества часто и охотно. А как относится к литературе народное творчество?

Конечно, тут нужно учитывать многие обстоятельства. Ну, прежде всего, до революции народу были почти недоступны образование, книга. Поэтому крупные произведения вроде романа Л. Н. Толстого «Война и мир» или «Евгений Онегин» А. С. Пушкина не доходили до народа. Такие произведения не могут существовать в устной форме, их нужно читать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Школьная библиотека (Детская литература)

Возмездие
Возмездие

Музыка Блока, родившаяся на рубеже двух эпох, вобрала в себя и приятие страшного мира с его мученьями и гибелью, и зачарованность странным миром, «закутанным в цветной туман». С нею явились неизбывная отзывчивость и небывалая ответственность поэта, восприимчивость к мировой боли, предвосхищение катастрофы, предчувствие неизбежного возмездия. Александр Блок — откровение для многих читательских поколений.«Самое удобное измерять наш символизм градусами поэзии Блока. Это живая ртуть, у него и тепло и холодно, а там всегда жарко. Блок развивался нормально — из мальчика, начитавшегося Соловьева и Фета, он стал русским романтиком, умудренным германскими и английскими братьями, и, наконец, русским поэтом, который осуществил заветную мечту Пушкина — в просвещении стать с веком наравне.Блоком мы измеряли прошлое, как землемер разграфляет тонкой сеткой на участки необозримые поля. Через Блока мы видели и Пушкина, и Гете, и Боратынского, и Новалиса, но в новом порядке, ибо все они предстали нам как притоки несущейся вдаль русской поэзии, единой и не оскудевающей в вечном движении.»Осип Мандельштам

Александр Александрович Блок , Александр Блок

Кино / Проза / Русская классическая проза / Прочее / Современная проза

Похожие книги

Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир
Разговоры на песке. Как аборигенное мышление может спасти мир

Тайсон Янкапорта (род. 1973), представитель клана Апалеч, одного из объединений коренного населения Австралии, основал Лабораторию систем аборигенного знания (Indigenous Knowledge Systems Lab) в мельбурнском Университете Дикина. Его книга представляет собой эссе о неустранимых противоречиях рационального и глобального западного мировоззрения, с одной стороны, и традиционной картины мира, в частности той, которой по сей день верны австралийские аборигены, с другой. Как человек, который предпринял переход из мира традиции в мир глобальности, постаравшись не пошатнуть при этом основы мышления, воспринятого им с рождением, Янкапорта предпринимает попытку осмыслить аборигенную традицию как способ взглянуть на глобальность извне.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Тайсон Янкапорта

Фольклор, загадки folklore / Зарубежная публицистика / Документальное
Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма
Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

В детстве многие из нас любили собираться в летнем лагере у костра и рассказывать леденящие кровь истории про черную руку, гроб на колесиках или заброшенный дом, населенный призраками бывших владельцев. Но дети вырастают, а некогда устный фольклор перебирается в интернет и обрастает новыми «осовремененными» подробностями: из старых чуланов монстры переселяются в подъезды многоэтажек, а неупокоенные души мертвецов теперь обитают на старых флешках и сайтах-однодневках. Эта книга – попытка ответить на вопрос о том, связаны ли страшные истории в интернете с социальной реальностью и чем обусловлены те чувства, которые мы испытываем от их чтения.Автор – Константин Филоненко, социолог, исследователь и создатель подкаста «Социология стрёма» на «Глаголев FM».В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Константин Игоревич Филоненко

Фольклор, загадки folklore