От часа тьмы до рассвета

— Где можно лучше спрятать зубное золото, как не в челюсти? — Карл ухмыльнулся. — Ну что, обалдели? Вместо того чтобы стоять с разинутым ртом и пускать слюни, займитесь делом, бейте эти банки. Я уверен, что зубное золото…

— Да ты извращенец! — вскрикнула Юдифь.

— Да нет, скорее он потерял рассудок, — качая головой, мрачно проговорила Элен, — если было, что терять.

— Да, это возможно, что мои научные познания немного уступают твоим, — Карл так энергично поставил стеклянный цилиндр обратно на полку, что он громко звякнул, а я задержат и без того слабое и поверхностное дыхание, ожидая, что емкость разобьется, а детская голова с широко раскрытыми от ужаса глазами подкатится к моим ногам, но ему повезло и банка не разбилась. — Образование и интеллект — две большие разницы, госпожа Сверхумница, — наехал он на докторшу, снова беря в руки фонарь и оружие и направляя и то и другое на Элен. — Очевидно, я единственный, кто действительно понял, почему здесь находится эта так называемая исследовательская коллекция.

— Почему? — думаю, я спросил это только потому, что просто хотел услышать свой собственный голос, чтобы убедиться, что я еще могу говорить, если приложу достаточные усилия. Мне это удалось, но этого единственного слова хватило, чтобы у меня возникло в горле дикое жжение, которое осталось надолго.

— Какой нормальный человек станет делать хоть один лишний шаг, как только ступит на порог этой комнаты ужасов? А? — с вызовом спросил хозяин гостиницы и поднял одну бровь, как будто ждал, что мы все в этот же момент застынем с разинутыми ртами и расширенными от удивления глазами, удивляясь его невероятной прозорливости. — Все, что вы здесь видите, сделано лишь для того, чтобы остановить любого потенциального грабителя. Анатомическая коллекция в подземном лабиринте под старой крепостью — как это ужасно… Никакого другого смысла в этом нет! — дулом пистолета, которое в данный момент должно было заменить ему указательный палец, он трижды стукнул себе по лбу. — Все эти страшные извращения должны были послужить исключительно тому, чтобы отпугнуть искателей сокровищ вроде нас, — увлеченно поведал нам он.

Карл как-то преодолел свой ужас, и румянец вернулся на его лицо, и его толстые щеки превратились в почти сияющие, свежие розы. Возле крыльев носа поблескивали в темноте крошечные капельки пота, и я ждал, что он от волнения начнет брызгать слюной.

— Ну да, с чисто научной точки зрения, это действительно сокровищница, — цинично заявила Элен. — Но думаю, что золото ты будешь искать здесь напрасно.

— Это не сокровищница! — в шоке воскликнул я. Каждый произнесенный звук ужасно царапал в горле и стоил мне огромных усилий, при этом мне все еще приходилось бороться с подступающим к горлу едким желудочным соком. Но я просто обязан был положить конец этой поверхностности, которую позволяла себе Элен. Я не мог этого больше выносить. — Это комната ужасов, ты понимаешь? Ты блещешь своими анатомическими познаниями, а представляешь ли ты, сколько человек было загублено ради этого? То, что ты здесь видишь, Элен, это не научная сенсация, это не что иное, как документ, каким ужасным и зверским может быть человек, если он может сотворить нечто подобное! И прекрати так говорить!

Грязная баба! Я чуть не прибавил это ругательство, но в последний момент прикусил язык. Здесь было явно не место для того, чтобы устраивать ссору, и я сразу же пожалел о своей короткой, отчаянной вспышке гнева.

В испуге от моего неожиданного возмущения Элен отступила на шаг в сторону и даже ответила мне коротким виноватым взглядом, однако быстро вернулась к своей прежней роли надменного, невозмутимого хирурга, которого ничто на свете не может не только напугать, но даже расстроить. Она презрительно фыркнула, но больше ничего не сказала, и даже Карл смущенно замолчал и кивком приказал нам подойти к двери Комнаты XIII.