ОТ ЧЕГО НАС ХОТЯТ “СПАСТИ”НЛО, экстрасенсы, оккультисты, маги?

И в этом доме начали гореть ковры, бумага, мебель...

— Пришел к нам Саша. Мы с ним играли. Вдруг смотрю, моя меховая шубка горит, и шарфик, и шапка, — рассказывала двоюродная сестра Саши Наташа Дубенко. — В другой раз он переоделся у нас. Снял школьные форменные брюки, повесил на стул, а они как вспыхнут! Прямо страшно его в дом пускать.

Так же горели и новые любимые Сашины джинсы, которые привезла мама из Москвы, горели и его рубашки, книжки... А однажды прямо на уроке английского языка в школе густо повалил дым, вспыхнул его дневник, обуглились тетради, деформировалась крышка “дипломата”, которым он очень гордился... С того времени, как у Саши открылся “зажигательный дар”, везде происходило одно и то же” (“Известия”, № 101 от 17 апреля 1987).

После этой публикации в редакцию известий пришло письмо, которое поместили в следующей, майской статье “Ена­киевское “диво””:

“Вот письмо А. Маркова, — секретаря первичной парторганизации участка, где работает отец подростка: “Некоторые пожары возникали в присутствии пожарных и милиции. Но причину никто установить не может. А в последнее время происходят вещи еще более невероятные. Повзрывались электролампочки по всей квартире, даже те, что не были ввернуты в патрон, взорвалась открытая бутылка с уксусом, которая разбила окно. Это я лично видел. Еще у меня от двери через весь коридор в кухонное окно улетела на улицу правая туфля.

Подпрыгивает и падает трехстворчатый шкаф, переворачивается вверх дном стиральная машина. В какие бы органы власти ни обращались жильцы злополучной квартиры, никто им не верит, усматривают какой-то умысел, выгоду <...>

Редакция пригласила Сашу К. с его матерью в Москву, чтобы им занялись медики и ученые. Тем более что об этом же просили сослуживцы родителей “огнеопасного мальчика” <...>

Итак, первый ответ: мальчик психически здоров, никакой он не “пироман”. Таково заключение комиссии специалистов НИИ клинической психиатрии всесоюзного научного центра психического здоровья АМН СССР <...>

А когда научного сотрудника отдела теоретических проблем НИИ общей и коммунальной гигиены им. А.Н. Сысина АМН СССР — В. Искакова командировали на место происшествия, “енакиевское дело” осложнилось и к тому времени представлялось еще более запутанным и загадочным. Стали появляться на стенах надписи с угрозами — некоторые из них удалось вырезать вместе с обоями и сохранить. Напуганные жильцы сбежали из своей обожженной, разоренной, когда-то любимой квартиры: им уже мерещились голоса и видения” (“Известия”, № 147, май 1987).