От человекообразия к человечности

То, что издревле по настоящее время называется “элита”, “лучшие люди”, — в своем большинстве это представители подразделений сферы управления обществом в целом, взимающие разными путями разнородные монопольно высокие цены за свое участие в общественном объединении труда. Взимание ими монопольно высокой цены с общества и является эксплуатацией человека человеком, поскольку представляет собой принуждение к тому, чтобы поступиться своими интересами, по отношению к остальному населению, не способному заменить “элиту” в сфере управления по причине отсутствия у него доступа к необходимым Знаниям и невозможности воспроизвести их своим умом в течение жизни. Последнее обусловлено тем, что необходимость работать на “элиту” не оставляет им ни свободного времени, ни сил для того, чтобы расширить кругозор и размышлять.

Поскольку почти исключительно и повсеместно преобладало обучение профессиональным навыкам и знаниям в семьях, то оно порождало в обществе непроходимые для подавляющего большинства личностей кастовые, клановые, сословные границы; однако, в смысле учительствования не было разницы между царем, который учил своего сына быть государем и полководцем, и простым пахарем, учившим своего сына чуять природу и всё делать в согласии с её ритмами, чтобы был достаток.

В таких условиях человек был неотделим от обусловленных происхождением занимаемой должности и профессии, которые и отождествлялись с личностным достоинством каждого: благородством или худородством — как его самого, так и его предков и потомков.

Творчество — обретение, выработка и употребление нового прикладного знания в течение всей активной жизни — было уделом меньшинства общества, располагавшего свободным для этого временем, а не большинства, занятого под давлением обстоятельств повседневным трудом от зари до зари. Тем более обретение прикладного знания, доселе неизвестного в обществе, во многих случаях давало его первооткрывателю и первым носителям (выученникам) и/либо их потомкам возможность подняться вверх по ступеням лестницы толп и “элит”, образующих в совокупности толпо-“элитарную” пирамиду общества, и устойчиво занимать более высокое положение в течение всей своей жизни; а роду (семье, клану) давало возможность поддерживать некогда завоеванный предком социальный статус в преемственности поколений. Если этого не происходило в силу непроницаемости сословных границ, то вело к вырождению “элиты” при смене поколений, падению качества управления и краху общества. Но и в случае непроницаемости сословных границ поднять свой социальный статус было возможно, хотя бы при эмиграции в другую страну, если в родной стране хозяева и заправилы толпо-“элитарной” пирамиды упорствовали и не желали найти для нового претендента свободной кормушки или брезговали общением со вчерашним “низкородным”.

Поскольку прикладные знания и навыки не устаревали в течение всей жизни, а подавляющее большинство населения работало от зари до зари и не могло воспроизвести все знания и навыки [171], необходимые для изменения своего социального статуса, то в основе власти над обществом лежало управление доступом к освоению готового к употреблению знания, ранее уже накопленного культурой: действительных приближений к истине, заведомой умышленной лжи, заблуждений, которые возникли по причине ограниченности и недоразумений.

Так до конца XIX века социальная пирамида строилась на основе регуляции доступа к разнородной информации тех или иных социальных групп в целом и отдельных их представителей, бывших исключениями из общего правила:

· на принципах явных посвящений (система общего и специального образования и ученых степеней),

· на принципах тайных посвящений (масонство и всевозможные оккультно-политические ордена и братства) и

· на принципах посвящения по умолчанию (когда доступ к информации того или иного рода предоставляется , но до сведения избранного не доводится, что в действительности имеет место посвящение, по какой причине посвящение по умолчанию обеспечивает большую естественность поведения, чем посвящения с соблюдением той или иной обрядности).

Но эта информационно распределительная основа поддержания общественного устройства и иерархии социальных групп и личностей в обществе не воспринималась подавляющим большинством людей в качестве средства осуществления власти над обществом со стороны хозяев “элиты” и системы посвящений, поскольку обновление культуры (если оставить в стороне капризы моды) охватывало жизнь нескольких поколений, а в пределах жизни одного поколения наблюдались только следствия, порожденные дозированным доступом к разнородным посвящениям (образованию) представителей всех социальных групп. Общепринятой ныне характеристикой такого рода общественного устройства являются слова: господство сословного строя и частной собственности на средства производства, к числу которых по существу относились и управленчески зависимые от правящей “элиты” “низшие” социальные группы.