От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.

Не было, кажется, ни одной страны, где бы не побывал могучий русский солдат по приказу Императоров, ведомый своими офицерами, неся порядок и правду, защиту и помощь угнетенным и обиженным.

Какое государство не обязано Русской Армии своим бытием и так долго длившимся своим благоденствием. «Когда русский Император ловит рыбу, Европа может подождать» (слова Императора Александра III). И Европа сидела тихо, молчала и под охраной Русской Армии улучшала и развивала свою внутреннюю жизнь, копя, вместо чувства признательности, – злобу, вражду и зависть, навеянные теми, кто ненавидит всякий порядок, всякую твердую власть и весь христианский мир. Русский же народ, так долго пребывая за могучей охраняющей спиной своей армии, стал утрачивать чувство ответственности за свое самосохранение и поддавшись иноземным наветам и клевете своих внутренних врагов, утратил любовь к тем, кто своей кровью оберегал его от всяких невзгод. А кровь эта лилась всюду – и в цветущих долинах, и зыбких песках, в знойных пустынях и в болотных трясинах; в неприступных снежных горах, и в непроходимых чащах лесов и смешивалась с соленой морской волной. Помните картину Верещагина – Гора. Метель. Густыми пушистыми хлопьями валит снег. Часовой, обнявший винтовку и засыпанный до колен снегом. Вторая картина – та же метель, тот же часовой, плохо различимый от засыпающего его снега. И, наконец, третья, – ровная, искрящаяся свежим снегом, гора. Часового не видно, его нет, он там, далеко, глубоко под снегом. И надпись: «На Шипке все спокойно». Как много доблести, как много красоты, как много чести и жертвенности было проявлено Русской Армией, – поистине за спиной своей армии весь русский народ мог ловить рыбу.

И думал русский офицер и солдат, отдавая свою кровь и жизнь за други своя, что русский народ добром помянет его имя, – и помянул…

Имея столь славный, блестящий непревзойденный офицерский корпус, твердо шедший своим историческим путем, Россия крепчала, богатела и всесторонне развивалась, превзойдя все достижения Европы. Границы земли русской Царями и Императорами раздвигались, упорно стремясь к полной независимости от запада, и уже к концу XIX века окончательно готовы были достигнуть своих естественных рубежей, но тлетворное влияние западных демократических стран стало заражать русскую знать и интеллигенцию.

Глава II

Как правило, народы, достигнув высшей точки своего благополучия, неизбежно начинают разлагаться морально, создавая благоприятную почву для вредной пропаганды, и некоторые совсем исчезают с лица земли.

Признаки этого разложения с середины XIX века появились и в России. Вот что говорит святитель Феофан, Вышенский затворник, сам кротчайший и любвеобильнейший, еще в 60-х годах прошлого столетия предсказавший ужасы кровавой революции, как возмездие России за все более распространявшееся неверие и нечестие, предлагал крайние меры – объявить неверие государственным преступлением и запретить распространение материалистических воззрений под страхом смерти. Сделал он это, конечно, потому, что видел тогда в этом единственное средство спасти Россию от неизбежной гибели.

«Не будет Царя – не будет и России» (Блаженнейший Митрополит Антоний).

«Клятва, данная на Соборе 1613 года, нарушена, и проклятие предков висит над потомками» (архиепископ Западно-Европейский и Брюссельский Иоанн).

Наша знать и передовая интеллигенция стала увлекаться заимствованными от запада социалистическими учениями и будучи безбожной, неверной Монархическому Завету, установленному в России нашими предками, быстро отошла от народной массы, видевшей в своих Царях помазанников Божиих, и стала народу чуждой и враждебной, она, эта знать и интеллигенция, стала рисоваться прогрессивными взглядами и поносить Царя и Его верных слуг. Поносить все исконно русское стало модным в нашем высшем обществе, что и помогало работать всем злоумышляющим против Государя и Его правительства.

Пользуясь в высшей степени милостивыми законами, эти злоумышленники вскоре перешли к убийствам, и к началу 1917 года список жертв, верных слуг Государевых, заполнил уже 14 толстых томов. Несмотря на это, все же в законе о наказаниях в Российском Государстве смертной казни не существовало. Из арестованных, заключенных под стражу или сосланных в Сибирь этих убийц, революционная пропаганда делала героев, страдальцев будто бы за благо русского народа, которого ненавидела, а полицию и армию, охранявших спокойствие и порядок в государстве, называли палачами и притеснителями.

Их лживые и вредные «либеральные» учения все больше и больше захватывали знать и «интеллигенцию» и привели к трусливо-подлому и зверскому убийству Императора Павла I, величайшего из Императоров, первым освободившего сначала наполовину крепостных своим указом: три дня работать на помещика, три дня на себя, а воскресенье – Господу Богу. Но нашим бездельным барам это грозило обеднением, и, чтобы у них не отобрали совсем крепостных, они пошли на убийство.