От чистого истока я начинаю путь (СИ)

На рассвете я методом зайца прилетела самолетом в Нью-Йорк – Бруклинский музей был следующим по списку. Пройти Темным Путем просто побоялась. Все же почти 70 лет прошло. Мало ли, что там на старых местах понастроили, а застрять в текстурах, подобно мухе в янтаре, совсем не хочется. И заодно последую старому совету – прибывать в новый город с первыми лучами солнца и наблюдать за его пробуждением, выпивая чашечку кофе в первой понравившейся кофейне. Старбакс не в счет – нет в нем душевности. Поэтому вытягиваю из-под лямок рюкзака косу, натягиваю поглубже кепку и пускаю под тяжелые ботинки с высокой шнуровкой новую дорогу. Однако мечты о напитке богов портит какой-то хрен, выглядывающий из переулка.

- Детка, хочешь покататься на моем кожаном единороге? Иди сюда, сладкая – тебе понравится.

Только этого не хватало.

POV Стив Роджерс.

Семьдесят лет. Ровно столько я не жил. Лежал в Арктике, пока старились и умирали мои друзья из Ревущих Коммандос и знакомые. И Пегги Картер. А я просто пропустил все это время.

Мечта писателей-фантастов исполнилась в моем лице. Льды стали мне машиной времени и перенесли в будущее, правда я по-другому его представлял. Колоний с садами на Марсе не построили, а люди… Люди не изменились, может даже стали в чем-то хуже. Мужчины слишком мягкие, женщины ожесточились и перестали быть скромными. Вот и сейчас я вышел на утреннюю пробежку, а впереди меня неспешно идет девушка. О том, что это именно ОНА, можно догадаться только по длинной темной косе, которую она кидает на спину поверх рюкзака. Пятнистые штаны с множеством карманов, нелепая мужская обувь. Раньше так по своей воле и в мирное время не одевались. Не прекрасная роза, а венерина мухоловка.

- Пошел к черту! – еще и кричит куда-то в сторону. Морщусь, как от вида облезлой крысы. Женщине не пристало так выражаться. Уже почти отвернулся, как краем глаза заметил мелькнувшего человека, что затащил ее в подворотню. Не успел я ускорить шаг, как услышал глухой стук и чьи-то проклятия. Из-за края стены торчал ботинок с высокой шнуровкой. А потом исчез с глаз. Видимо тащат волоком прочь с улицы. Надо бежать быстрее!

Стою в ступоре, наблюдая развернутый в грязном переулке театр абсурда. Ноги, безвольно лежащие на асфальте, принадлежали не девушке, а мужчине, одетому… Одетому только в длинный распахнутый плащ.

- Сейчас я тебе устрою Королевский зоопарк, извращенец хуев. – ворчит она сидя на корточках над распростертым телом. Мне виден только объемный рюкзак, в петлю которого продета табачная трубка. Что-то мне это напоминает…

С шепотом «ну и гадость» кидает на голое причинное место мужчины мятый кусок газеты и, не снимая рюкзака, начинает шарить в боковом кармане, подкатывая к себе ногой пустую банку из-под пива.

- Мы живем, чтобы исполнять ваши желания, хе-хе. Хочешь быть единорогом – будешь. Зуб даю – все будут смотреть и удивляться, гад. Да не дергайся ты! – короткий тычок пальцами в шею, и мужчина снова обмякает.

- Мисс, вам помочь? – оглядывается из-за плеча и из-под козырька недоверчиво смотрят темные глаза.

- Да нет, я уже почти закончила. Вы, прохожий, проходите, куда шли. Идите-идите, не мешайте процессу. – миролюбиво говорит и мажет дно банки суперклеем из тюбика. А я все не могу сдвинуться с места, наблюдая как банка с клеем находит свое место на лбу мужчины.

- Хм… а ведь на еще одну пакость хватит. – мажет клеем его руки и крепит их к небритым щекам. – Как там было … «Ооо! А кто это сделал?!».

Встает, отряхивая колени, но потом тянется к ботинку и достает небольшой тонкий нож. Дежавю, как укол в висок – я уже это видел когда-то. Пока я пытаюсь поймать воспоминание за хвост, плащ мужчины лишается всех пуговиц, а тонкий нож спрятан.

- Сделал гадость – сердцу радость! Ибо нефиг маленьких обижать! – довольно упирает руки в бока и любуется картиной, а меня как бьет обухом по голове. Те же слова. – А ты почему не ушел? Тоже будешь мне непристойные предложения делать? Или хочешь рядом с ним прилечь? – надвигается на меня, нахмурив брови. – Дай пройти!

Что-то было в этой гордо вздернутой голове, когда она прошла мимо, хотя сама мне едва достает до плеча. Пока стою в ступоре, она заворачивает за угол.

- Мисс, мы знакомы? – оглядывается на ходу.

- Навряд ли, такую громадину я бы запомнила.

- Но мне кажется, что мы все же были знакомы. И кажется тогда вы были так же не согласны с… обидами.

- Как сказала одна нарисованная мудрая женщина «Встречи невозможно забыть, их бывает трудно вспомнить.» – смотрит на меня в упор, заходит сбоку, приседает и смотрит снизу, сменяя ракурс обзора. – Я не могу припомнить, при каких обстоятельствах мы встречались. Я тебя била?

- Нет. Мы…

- Молчи! Надо же мне хотя бы иногда напрягать память. Так, подойди-ка к крыльцу. – ставит меня перед каменной лестницей, и начинает не отрывая взгляда подниматься спиной вперед, нашаривая пятками ступеньки.

Когда мы оказываемся на одном уровне она замирает, подносит к глазам руку, загораживая себе обзор. Брови взлетают вверх и исчезают за козырьком.