От чистого истока я начинаю путь (СИ)

Живых и находящихся в сознании свидетелей падения Асгарда не осталось. Кроме Гинервы и Слейпнира, конечно. Жеребец Одина никого, кроме моей хищной кобылицы с восьминогим сыном, близко не подпускал и сбежал в степь при первом удобном случае. Пусть бегает… Полуразумную келпи я долго уговаривала вспомнить трагедию, а потом заглянула в память, отчего долго болела голова — кони видят мир по-своему. Отличный от человека угол обзора почти на полный круг, слепые пятна перед носом и на затылке, приглушенные цвета и вечный туман в удалении дали ряд странных разрозненных картинок.

Первое воспоминание — паника. Уходящие из города люди, среди которых много испуганных женщин и плачущих детей. Вооруженные мужчины, бегущие в другую сторону. Поднятые зомби с зеленым светом в глазах, облаченные в помятые доспехи. Кровь. Пожары. Приглушенная расстоянием речь жуткой бабы в черно-зеленом одеянии и с мечами в руках. Локи в заросшем дворике под руку с полуобморочной леди Сиф и решительной Джейн Фостер. Он схватил Гинерву под уздцы, подсадил на спину кобылицы дам и приказал доставить их в безопасное место.

— Дождитесь меня там и никуда не уходите. Организуйте людей и подготовьте их к бегству. Леди Джейн, я на тебя рассчитываю. И мама поможет тебе, — быстро надел рогатый венец и обнажил кинжалы, которые мы закаляли в Йотунхейме. — Прислали же демоны родственников… Гинерва, что стоишь? Вперед! — и шлепнул ее по крупу, за что чуть не получил копытом в лоб.

Следом все слилось в один кошмарный ряд, где моя белоснежная кобылица отыскивала по запаху крови и биению сердца раненных, хватала их за что придется и утаскивала Темным Путем в какой-то заброшенный дворец. А потом возвращалась обратно, от боли роняя крупные лошадиные слезы — гвардейцы-эйнхерии закованы в металл с ног до головы, а железо жжет фейри, как огонь. Моя бедная храбрая келпи…

Изредка я выхватывала из толпы знакомых асгардцев. Хеймдалль в неприметном плаще с капюшоном и золотым мечом за спиной уводил лесами группу женщин и детей, толстяк Вольштагг яростно махал топором, красавчик Фандрал практически танцевал между зомби со шпагой в руках, самурай Хогун протягивал Локи свой меч, на который синекожий йотун накладывал проклятия от нежити. Даже пару раз увидела побитого Тора, прежде чем Гинерва показала мне лежащего среди разбитых статуй Майрона, что едва шевелил окровавленными губами. Она с трудом закинула его на спину, как волк ягненка, когда земля задрожала, а золотой дворец-орган разлетелся на куски от вставшего огненного гиганта. Испуганное ржание, мгновенное перемещение в царские конюшни, схваченный за загривок Слейпнир — и я вижу себя, просвещающую школьников о только что разрушенном Асгарде. Но тогда у меня еще не было этого знания, как и уверенности в том, что Локи назло всем жив. Рассказывая Мелькору о произошедшем, я окончательно ушла в воспоминания, отрешившись от мира. Лучше смотреть в окно, чем на пустое тело Майрона.

От прикосновения к плечу я вздрогнула и выпустила из рук бокал вина, который разлетелся по мраморному полу осколками и кровавой лужей.

— Ты изменилась гораздо больше, чем думаешь, Craban, — Вала легким движением ладони убрал беспорядок. — Раньше прикрывала шуточками Тьму внутри себя и кормила ее мороком нежных чувств. Ластилась к каждому, кто находил для тебя доброе слово. Даже смотреть было жалко и противно— чудовище говорит всем, что человек, а само таскается за лжецами, словно пес. И скулит, когда вскрывается обман, а потом бежит за следующим. Как дикий зверь, который и огрызается, и хочет приручиться.

— И что? Приручили?

— О Эру… Craban, ты все-таки балда, — Мелькор разочарованно хмыкнул и ткнул пальцем мне в лоб. — Ты наконец приняла себя, и чужое одобрение тебе больше не нужно. Передашь мои извинения Стивену Гранту Роджерсу за то, что я хотел вас разлучить? Я тогда желал оградить тебя от боли и предательства, но ошибся. Он действительно «не все». По крайней мере, только рядом с ним дыра в твоей душе стала зарастать гораздо быстрее. Иди уже, а я посторожу Майрона.

Весть об уничтожении Асгарда мы постарались донести до всех, кому положено знать. Мастера мистических искусств уже в курсе и сделали заказ на несколько посохов за символическую плату — помощь в создании оружия и в будущем выделение одного мага для попытки сплавов разных техник. Хорошо, что Стефан Винсент Стрэндж не чурается прогресса. Этим он выгодно отличается от закостеневшей в старых традициях Старейшины, да будет ее возрождение благим и счастливым.