От чистого истока я начинаю путь (СИ)

Вот теперь члены совета не так беспечны и с опаской смотрят на по-кошачьи расслабленного К’Арла Таириса, который со звериной ухмылкой только кивал на каждое слово местного Балора, щелкал острыми когтями и говорил о безмерном уважении и любви всех его собратьев к «госпоже Лиир». Во время своего первого путешествия к лирим я не держала язык за зубами, и фраза «кровь за кровь» им очень полюбилась. Они многое переняли от меня, в том числе и толику хамства — лирим не сдерживаются в проявлении эмоций, как симпатии, так и вражды. Они ценят искренность и живут ярко, как я им и завещала, рассказав о перерождении душ и о слиянии с духовным сердцем Мира. Жизнь после смерти, которой больше нет для Фригги и для тысяч духов асгардцев. Какая горькая потеря для вселенной…

И урок для нас. Мировой совет безопасности об угрозе мы предупредили, теперь пора подумать о себе, пока не поздно. Линкор мы еще не потянем, но вот маневренный крейсер с парой истребителей-перехватчиков, оборудование для них, подготовленные стоянки и ангар для ремонта… На мое предложение Карл скинул на вживленный в запястье модуль несколько вариантов и подсчитал, что это нам обойдется всеми свободными запасами добытых драгоценных металлов и минералов. Война — дорогое удовольствие. Но не дороже денег, если надо защитить близких.

О том, что Майрон вернулся, я узнала, когда нас со Стивеном разбудили громкие крики и шум из кузницы. Из МОЕЙ кузницы — майа-перфекционист решил навести там порядок, и мой творческий бардак вывел его из себя. Он орал так, что с моего волшебного дерева упала часть яблок. Швырял ржавые клещи, в сердцах спалил дотла ящик с грязными и масляными тряпками, окончательно дорвал старый кожаный фартук с оторванной лямкой, который я намеревалась зашить. Он часто так делает, если не знает, куда идти дальше. Застрял — разбери чердак. Разрывается сердце — кричи, пока не сорвешь горло.

В прошлый раз Майрон не смог спасти Унголиант, и его мир рухнул. Нездоровое стремление к порядку — попытка взять под контроль хотя бы малую часть своей жизни, не дать случиться страшному. А теперь и следующее воплощение «маленького ловца сердца» исчезло. И не одно.

— Если бы она была со мной у Мелькора… Если бы согласилась пожить там до рождения ребенка… — бывший Саурон сидел прямо на траве, вцепившись в потускневшие пряди на висках, пока я расчесывала ему волосы на затылке, убирая слишком тяжелые мысли. — Жива, но не знаю, что с ней. Не нашел… Не сберег ее и нашего сына. А он бы уже родился…

— Хватит, Учитель… — стряхиваю с зубчиков тревогу, придавливая ее ногой, чтобы не вернулась обратно. — Никто не может знать все наперед, даже самый сильный провидец. Она не умерла, Локи тоже пропал. Но он Целитель и не мог бросить леди Сиф одну. Нам остается только пытаться до них достучаться и надеяться на встречу.

— Надежда — глупое чувство. Сэр Джуффин и сэр Макс постоянно так говорят.

— Но иногда без нее не выжить, — пока он не убежал, разбираю пряди для особой косы. — Расскажи о том дне, если можешь.

— Я почти ничего не знаю. Мы как раз закончили кататься на лодке, когда рядом появилась леди Фригга под руку с возлюбленной Тора. Сказала, что освободилась Хела, первенец Одина, и нам надо быть готовым к битве с ней. Она…

Немного успокоенный Майрон нашел в себе силы поделиться своими воспоминаниями. Опять кровь, крики, пожары и поднятые вооруженные скелеты с зеленым огнем в глазах. Скачущий Темными Путями по всему Асгарду Локи, лишенный глаза Тор, весть о смерти Одина и пышущая едва прикрытым гневом Хела, даже чем-то притягательная в своей безумной ярости. Черно-зеленые одежды, любовь к пафосу, мастерство в обращении с холодным оружием, шутки с привкусом яда на губах… Будто родная сестра Локи, а не Тора. Теперь понятно, почему Один был так жесток с моим названым кузеном — все напоминало ему о провале и родительских ошибках. Поэтому для Локи он всегда был лишь царем. Не отцом.

С этого самого дня покой исчез из нашего дома. Теперь к нам через день заходил еще и Майрон, почти за ухо утаскивал меня к яблоне, где давал основы ювелирного искусства, не делая скидки на занятость или настроение. Он и себя не щадил — мотался между городами лирим, людей, эльфов и гномов, острым глазом подмечая несовершенства и преступный беспорядок, а потом возвращался к моему чудесному дереву. Деревянная площадка в ветвях теперь принадлежит ему, и он часто сидит там, пытаясь послать Зов любимой. Иногда он сталкивается с Черной Вдовой, но больше не отворачивается с болью в глазах, а тихонько поет рядом с ней, держа руки у большого живота. Из песни Айнур возник целый Мир, что уж говорить о возможности помочь одному еще не рожденному младенцу. Учитывая, сколько разных людей ворожат над матерью, ребенок просто обязан стать удивительным человеком.