От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России

Происходило это потому, что «печальники женского вопроса» проблематизировали и конструировали ситуацию в рамках господствующего патриархатного дискурса, «работая» в рамках существующих концепций и стереотипов женственности, и при всем своем искреннем желании помочь женщинам они не могли предложить им какого-либо реального пути. Потому что реальный путь женского освобождения пролегал через ломку этих самых концепций, стереотипов и моделей женственности.

Концепция женщины, создаваемой и поднимаемой мужчиной до своего уровня (изваянной Галатеи), и концепция мужчины (ваятеля Пигмалиона) соответствовали уровню понимания проблемы и определили пути ее решения российской общественностью в 1830–1860‐е годы.

Процесс осмысления женских проблем был двусторонним и взаимообусловленным. Не только представители мужской интеллигенции видели специфичность и «недостаточность» положения женщины в обществе, ущемленность ее прав и думали о необходимости изменения такого положения, что зафиксировано отечественной исторической наукой, но и образованные русские женщины, переживая кризис идентичности, также размышляли на эту тему и развивали ее – то, что российская наука еще практически не исследовала.

Провинциальная писательница Е. А. Ган в 1837 году написала:

кажется, будто мир Божий создан для одних мужчин; <…> для них свобода и все таинства жизни <…> <а если надежды женщины. – И. Ю.> на семейное счастье не сбудутся, что остается ей вне себя? Ее бедное ограниченное воспитание не позволяет ей даже посвятить себя важным занятиям, и она поневоле должна <…> до могилы влачить жалкое бесцветное существование184.

Только современные исследования, проведенные с позиций гендерной методологии, позволяют обнаружить «женскую» составляющую социальных процессов. Образованные женщины-дворянки переосмысливали в 1840‐е годы модели женственности, предлагаемые им обществом. Они искали новой идентичности и отходили от прежних моделей женственности185.

Официальный дискурс: 1830–1840‐е годы

У прогресса с старым веком спор великий рос.

«Уходи, старик, без злости», – говорил прогресс:
Мы твои положим кости под тяжелый пресс.
Мы в способность женщин верим, в их гражданский путь,
Не запрем их в душный терем, им дадим вздохнуть.

Обличительный поэт

Тема «русской женщины в российском обществе» впервые была поднята в 1830–1840‐е годы в среде «мыслящих людей», стремившихся к умственному и нравственному развитию186, то есть российской интеллигенции в самом широком смысле слова. Позднее, в 1860‐е годы, она стала предметом национальной дискуссии.

В целом 1830–1840‐е годы отмечены подъемом интеллектуальной и духовной жизни русского общества. Деятельность студенческих кружков с начала 1830‐х годов, в том числе кружков Н. В. Станкевича и А. И. Герцена, развивалась в обсуждении разного рода этических, философских, социальных и политических проблем. Например, проблемы «нравственного государства» – не подавляющего, а охраняющего личную свободу, что общеизвестно. Или «проблему женщины» – ее роли, предназначения, моделей женственности, что не очень известно. П. Н. Милюков писал:

Женщина играла в этих спорах очень важную роль; теоретически ей предоставлялась роль высшего существа, предназначением которой было пересоздать мужчину. Среди табачного дыма и за стаканами вина решались вопросы, как женщина должна любить: то от нее ждали любви по Шиллеру, то она должна была чувствовать по Гегелю, то ей рекомендовалось проникнуться настроениями Жорж Занд. И все это предъявлялось одному и тому же женскому поколению на очень коротком промежутке времени в одинаково безусловной догматической форме187.