Читаем От Данте к Альберти полностью

Итак, человек полностью выпадает из иерархии мироздания. Его величие заключается не в том, что он занимает высокое, но твердо установленное ему творцом место в этой иерархии, а в том, что он сам выбирает себе место. У него нет и определенной формы. Диапазон его возможностей практически безграничен. «Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие, божественные… О высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хочет!.. Рождающемуся человеку Отец дал семена и зародыши разнородной жизни, и соответственно тому, как каждый их возделает, они вырастут и дадут в нем свои плоды. И если зародыши растительные, то человек будет растением, если чувственные, то станет животным, если рациональные, то станет небесным существом, а если интеллектуальные, то станет ангелом и сыном бога»{348}.

Слова Пико делла Мирандола — как бы итог всего предыдущего развития гуманизма. Человеку дана полная свобода не для спасения души, а для того, чтобы он мог творить самого себя.

Это приводит Пико к выступлению против столь распространенной в его время, в частности среди гуманистов, веры в астрологию; он пишет трактат «Рассуждения по поводу астрологии». Звезды не могут определять судьбы отдельных людей и царств, так как для Пико это означало бы нарушение естественного порядка вещей и умаление свободной воли и творческих сил человека — господина своей судьбы.

Очень большую роль в философии Пико играет тезис о том, что человек, владея разумом, способен познать и окружающий его мир, и самого себя. «Знаменитое «познай себя» побуждает и вдохновляет нас на познание всей природы, с которой человек связан почти брачными узами»{349}. К знанию же ведет человека философия: люди должны заниматься «разъяснением тайн природы с помощью философии». Следующей ступенью познания является «видение божественных дел через свет теологии»{350}.

Философии Пико придает столь важное значение и потому, что она склоняет людей к добродетели. Более того, если люди осознают посредством знания истину, которая заключена во всех религиях, и если они с помощью философии обуздают «дикие порывы и гневный пыл льва», они придут к единой, христианской вере; это будет означать объединение всех людей, наступление вечного мира, в то время как теперь «дома у нас идет тяжелая междоусобная распря и гражданская война»{351}.

Занятия Каббалой являлись для Пико попыткой «найти средство, которое привело бы к обращению всего человечества»{352}. «Естественная философия уймет споры и борьбу мнений, которые угнетают, раскалывают и терзают беспокойную душу»{353}. Поскольку философия ведет к познанию добродетели и благу для всего человечества, Пико приходит к выводу, что занятия философией должны быть уделом всех. «Губительное и чудовищное убеждение, что заниматься философией надлежит немногим, либо вообще не следует заниматься ею, поразило все умы. Никто не исследует причины вещей, движение природы, устройство вселенной, замыслы бога, небесные и земные мистерии, если не может добиться какой-либо благодарности или получить какую-либо выгоду для себя. К сожалению, стало даже так, что учеными считают только тех, кто изучает науку за вознаграждение»{354}. Пико обрушивается на тех, кто исследует философию не для того, чтобы обрести истину. «Так как их жизнь проходит в поисках денег или славы, то они даже для себя самих не размышляют над истиной. Я не постыжусь похвалить себя за то, что никогда не занимался философией иначе, как из любви к философии, и ни в исследованиях, ни в размышлениях своих никогда не рассчитывал ни на какое вознаграждение или оплату, кроме как на формирование моей души и на понимание истины, к ко-горой я страстно стремился{355}… Именно философия научила меня зависеть» скорее от собственного мнения, чем от чужих суждений, и всегда думать не о том, чтобы не услышать зла, но о том, чтобы не сказать или не сделать его самому»{356}.

Итак, гимн человеку, его поистине безграничной способности познания, свободного созидания самого себя, своей судьбы, идея сплочения всего рода людского — главное содержание философии Пико делла Мирандола, завершившей историю гуманизма Кватроченто.

Идеи Платоновской академии оказали сильное и длительное воздействие на искусство Ренессанса. Фичиновские идеи и образы — вселенская гармония, источаемый богом свет, пронизывающий мироздание, «смех звезд», динамическая система непрерывного вращения ввысь — к творцу и вниз — к земле и людям — не могли не повлиять на эстетику, поэзию и живопись. «После Фичино красота… становится признаком всеобщности космоса, его единства. Все это дает представление о страстном стремлении вернуться к целостности мира»{357}. Широкое распространение этих идей в среде образованных людей облегчило и восприятие подобного искусства зрителем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых памятников архитектуры
100 знаменитых памятников архитектуры

У каждого выдающегося памятника архитектуры своя судьба, неотделимая от судеб всего человечества.Речь идет не столько о стилях и течениях, сколько об эпохах, диктовавших тот или иной способ мышления. Египетские пирамиды, древнегреческие святилища, византийские храмы, рыцарские замки, соборы Новгорода, Киева, Москвы, Милана, Флоренции, дворцы Пекина, Версаля, Гранады, Парижа… Все это – наследие разума и таланта целых поколений зодчих, стремившихся выразить в камне наивысшую красоту.В этом смысле архитектура является отражением творчества целых народов и той степени их развития, которое именуется цивилизацией. Начиная с древнейших времен люди стремились создать на обитаемой ими территории такие сооружения, которые отвечали бы своему высшему назначению, будь то крепость, замок или храм.В эту книгу вошли рассказы о ста знаменитых памятниках архитектуры – от глубокой древности до наших дней. Разумеется, таких памятников намного больше, и все же, надо полагать, в этом издании описываются наиболее значительные из них.

Елена Константиновна Васильева , Юрий Сергеевич Пернатьев

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза