От денежной кладовой до Министерства финансов

Осенью 1840 года в Казенную палату поступил циркуляр Министерства государственных имуществ под названием «О разведении картофеля». В нем говорилось: «Правительство неоднократно уже принимало различные меры к разведению в России картофеля как произрастения, составляющего здоровую и питательную пищу и могущего в случае неурожая зернового хлеба, которому картофель бывает реже подвержен, с пользою заменить последний для народного продовольствия, служа также и кормом для домашних животных… Двукратный неурожай зернового хлеба по некоторым губерниям, случившийся в продолжение последних семи лет, указал на необходимость принятия более действенных средств по сему предмету, столь важному в видах обеспечения продовольствия на будущее время.

Приступить к разведению картофеля во всех селениях. Посадку производить под наблюдением управляющих палатами» (ГАКК, ф. 796, оп. 1, д. 4183, л. 75–75 об.).

Таким образом, к многочисленным обязанностям чиновники Казенной палаты получили еще одну — следить за посевом и выращиванием картофеля.

В феврале 1841 года Министерство внутренних дел также выпустило распоряжение «О мерах к распространению и разведению картофеля».

Старосты Енисейской губернии обязаны были на сельских сходах с этим циркуляром познакомить своих жителей. В этом же документе особо выделены были следующие слова: «Государь император, по всеподданнейшему Его Величеству об ослушании, оказанном некоторыми крестьянами по случаю посева картофеля, Высочайше повелеть изволил: виновных в ослушании годных отдать в солдаты, а неспособных отправить на определенное время в крепостную работу в Бобруйск, распространив сие и на другие места, где только могло бы возникнуть подобное ослушание» (Кузнецов, А. А., Кулаков, П. Е. Минусинские и ачинские инородцы / А. А. Кузнецов, П. Е. Кулаков. — Красноярск, 1898. — С. 71).

Тиражом в 30 тысяч экземпляров по всей России разослали небольшую брошюру «Наставление о разведении картофеля». Информацию о посадке картофеля и его урожае полиция должна была ежегодно сообщать в губернские казенные палаты, а те, в свою очередь, передавать ее в Петербург (Журнал Министерства внутренних дел. — 1841. — № 3. — С. 7).

Уже через год Кызылская управа доносила, что кызыльцы картофеля не разводят совсем и на понукание начальства составили общественный приговор о том, чтобы и правительство освободило их от разведения картофеля (там же, с. 76). Подобные положения были и в Абаканской, Аскизской и Мелецкой управах.

С течением времени хакасы начинали вплотную заниматься земледелием.

В 1850 году исправник доносил, что в Кызыльской управе посажено гряд: картофеля 124, капусты 231, огурцов 82. Кроме того, было сделано распоряжение, чтобы в степных полях хакасы ставили градоотводы — из длинных жердей со вставленным в них железным оконечником; жердь обвивалась тонкой соломенной веревкой, а конец ее затаптывался в землю более чем на пол-аршина (там же, с. 76).

Большую помощь в разведении картофеля оказывал хакасам золотопромышленник З. М. Цибульский, уроженец села Балахтинского Ачинского уезда. В 1862 году он посеял в пользу инородцев 6 четвертей картофеля, а осенью собрал более сорока. Подобную помощь он оказывал почти ежегодно, за что енисейский губернатор П. Замятнин объявил золотопромышленнику благодарность (Енисейские губернские ведомости. — 1863. — № 15). По данным Кытманова, неплохие урожаи картофеля собирали и на севере края, в Енисейском уезде. Семена в этот далекий уголок были высланы Санкт-Петербургским вольноэкономическим обществом. В 1848 году картофель, выращенный из этих семян, достиг величины куриного яйца. Земский исправник сообщал енисейскому городовому лекарю, что картофель, разведенный в Бельской и Казачинской волостях, имеет водянистые свойства и в нем заметно некоторое гниение, что может отразиться на здоровье населения. Повсеместно разводить эту культуру в России стали с 1843 года, именно с этого времени правительство разрешило выкурку вина из картофеля (ЖМНП. — 1842. — Май. — С. 27).

Глава пятая Будни, вписанные в историю

Бог дал им зрелость, молодость,

Силу и глубокую преданность России.

Граф Н. Н. Муравьев-Амурский

Заметный след в истории Казенной палаты оставил Алексей Иванович Галкин. Красноярцы называли его чиновником совестливым. Судя по архивным материалам, это был человек кристальной честности.

Его отца, Ивана Ивановича Галкина, в Красноярске знали все. Он служил городничим, а с мая 1823 года стал председателем Енисейского губернского правления (Санкт-Петербургские ведомости. — 1823. — 4 мая). Как отмечает известный ученый, историк Г. Ф. Быконя, Галкин-отец получил дворянство за образцовую службу (Енисейский энциклопедический словарь. — Красноярск, 1999. — С. 124). Наверное, эти качества — «служить верно и нелицемерно» — и перешли по наследству от отца к сыну.