От денежной кладовой до Министерства финансов

Подготовка к празднованию 300-летия присоединения Сибири к России выявила множество проблем, мешающих ее динамичному развитию. В высоких отчетах сибирских губернаторов все чаще стали звучать слова: «Енисейская губерния — открытое поле для русской промышленности и торговли», «Сибирь представляет собой огромный запас земли для избытка русского населения», что ее «доходность находится в прямой зависимости от эффективного механизма управления ею».

Генерал-губернатор Восточной Сибири Дмитрий Гаврилович Анучин предлагал даже принять на высшем уровне программу развития освоения Восточной Сибири.

Енисейская Казенная палата начинает подготовку документов первого пятилетнего плана финансового преобразования губернии. Но план Анучина из-за финансовых затруднений в Петербурге утвержден не был (Ремнев, А. В. Самодержавие и Сибирь в конце XIX — начале ХХ века: проблемы регионального управления).

Однако идея создания региональной программы развития Восточной Сибири в высоких кабинетах местных чиновников продолжала жить. Повторную попытку претворить эту здравую идею в жизнь в 1887 году предпринял восточносибирский генерал-губернатор Алексей Павлович Игнатьев. Заручившись поддержкой Александра III, он представил ему на суд программу развития Якутской области, Иркутской и Енисейской губерний уже на 10 лет. Потребность в долгосрочной программе наши финансисты иэкономисты мотивировали двумя основными причинами. По их мнению, программа должна обеспечить и преемственность, и последовательность в решении задач освоения Сибири и Дальнего Востока вне зависимости от личных взглядов быстро меняющихся генерал-губернаторов и ведомственных интересов министерств. Во-вторых, реализация ее позволила бы сосредоточить финансовые усилия на приоритетных направлениях. В-третьих, утверждение такого плана на высшем уровне помогло бы сибирским казенным палатам обеспечить значительную самостоятельность и «вывести Сибирь из-под влияния сиюминутных интересов центральных ведомств».

К сожалению, и на этот раз сибирские программы развития должной поддержки Министерства финансов не нашли. Его руководитель Вышнеградский должен был честно признаться, что государственное казначейство для реализации таких программ не имеет возможностей.

Разговоры об экономическом подъеме Сибири снова утихли, но снова ненадолго. Так, 20 сентября 1892 года газета «Восточное обозрение» сообщала, что главный хозяин Восточно-Сибирского края генерал-губернатор, генерал-лейтенант Александр Дмитриевич Горемыкин отправился в Петербург с целым пакетом новыхпредложений. Всего в его портфеле находилось 26 проектов, разработанных сибирскими чиновниками казенных палат за последние три года. Среди них: «Об ограничении вообще ссылки в Сибирь», «Проект губернской реформы упразднения общихгубернских правлений и сосредоточия всех дел в канцелярии губернаторов», «О землеустройстве и межевании земель», «О переложении подушного обложения в Сибири на поземельное», «Об установлении нового порядка взыскания податных сборов с поселенцев заменою окладных сборов паспортным сбором», «Проект о мерах к развитию золотопромышленности в крае и об изменении горной подати», «Об устройстве лесного хозяйства близ больших городов и сплавных рек» и др.

Особенно большие надежды жители региона возлагали на проект «О преобразовании сельской медицины в губерниях Иркутской и Енисейской». Безусловно, он возник под влиянием местной интеллигенции. Как Общество врачей Енисейской губернии, организованное в 1886 году, так и Общество врачей Восточной Сибири, открытое в Иркутске в 1863 году, были крайне озабочены состоянием медицинского обслуживания населения, особенно в сибирских деревнях и селах. Средняя продолжительность жизни в России в 1890 году составляла 29 лет, а в Сибири — 27, тогда как в Германии — 37, а в Англии — 53 года (Коновалов. П. Н. Общественное положение современного врача в России / П. Н. Коновалов. — Красноярск, 1890. — С. 12).

Эти малоубедительные цифры подталкивали сибирских чиновников к коренным преобразованиям сибирской медицины.

Медики рекомендовали усовершенствовать проект и разделить губернии на участки, которые бы обслуживали отдельные врачи и фельдшеры, на каждом таком участке предлагалось создать приемные покои на два — три десятка больничных мест.

Статистика показывала, что врачей в империи катастрофически не хватало. Если в США на 100 тысяч жителей их было 122, то в России на такое же количество жителей — всего 12. Вот почему в 1888 году к бывшим 8 медицинским факультетам еще прибавился 9-й в только что открывшемся Томском университете, на первый курс которого было принято всего 72 студента без права перехода в другие университеты России. (Второй факультет — юридический — открылся в 1899 году, а филологический и физико-математический факультеты стали работать лишь в конце 1917 года.)