От денежной кладовой до Министерства финансов

Однако 1903 год оказался очень урожайным. «Необыкновенный спрос на рабочие руки и высокие цены на молотьбу и уборку хлебов, — писал в своих отчетах губернатор, — дали возможность водворившимся переселенческим семьям заработать себе на хлеб — не только на продовольствие, но и на посев». Переселенцы поправили свои хозяйства. К 1 января 1904 года в 622 запасных хлебных магазинах находилось 320 709 четвертей ярового и озимого хлебов. (Четвертью назывался куль, рогожный мешок, в который вмещалось 9,5 пуда пшеницы.)

6 июня 1904 года император утвердил «Временные правила о добровольном переселении сельских обывателей и мещан-земледельцев». В них указывалось, что казенные палаты по получении от подлежащих крестьянских учреждений документов, удостоверяющих устройство переселенцев на участках, немедленно делают распоряжения о перечислении сих лиц по месту нового водворения (Сибирское переселение. — Вып. 2. — Новосибирск, 2006. — С. 172).

В правилах отмечалось, что ссудой в размере 165 рублей могли воспользоваться только те переселенцы, которые заранее посылали в Сибирь своих уполномоченных (ходоков). Они-то и принимали главное решение — ехать или не ехать на новое место жительства. По словам политиков, переселение выполняло две главные задачи: помогало тем крестьянам Европейской России, кто из-за безземелья не мог себя прокормить, во-вторых, способствовало быстрой колонизации Сибири (Сибирские вопросы. — 1907. — № 15. — С. 7).

Управляющий Казенной палатой Петр Фомич Морозович постоянно информировал губернатора о ходе переселенческого движения. Во время Русско-японской войны оно стало значительно слабеть. В 1905 году в Енисейскую губернию перебралось всего 105 семей. К 1 января 1906 года 9432 участка, подготовленные для переселенцев, оказались свободными.

Морозович докладывал, что все переселенцы на избранных местах обзавелись необходимым хозяйством, получив ссуды на домоустройство. В 1905 году переселенческое управление израсходовало на нужды всех новоселов 77 тысяч рублей.

Новоселы быстро обживались, поскольку вследствие ухода многих крестьян на войну рабочих рук в деревнях и селах губернии постоянно не хватало. Губернатор в своем отчете сообщал, что в 1905 году в Канском уезде запроектировано 13 запасных участков удобной земли для надела 1100 душ мужского пола. Заканчивался отчет на оптимистической ноте с заверениями правительства, что переселенческое дело в Енисейской губернии будет развиваться и дальше (ГАКК, ф. 595, оп. 48, д. 1, л. 9–14).

Новый отсчет переселенческому движению начинается с введением в России аграрной реформы П. А. Столыпина. 9 ноября 1906 года был издан указ «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования».

Уже в первой статье этого документа говорилось, что каждый домохозяин, владевший землей на общественном праве, мог требовать укрепления в личную собственность причитавшейся ему части земли (Сафронов, С. А. Столыпинская аграрная реформа и ее влияние на хозяйственное развитие Восточной Сибири в 1906–1907 гг. / С. А. Сафронов. — Красноярск, 2006. — С. 76).

Резкой критике указ от 9 ноября 1906 года подвергли сибирские депутаты III Государственной думы. «Наше глубокое убеждение состоит в том, — подчеркивали они, — что не следует искусственными мерами, как это делает П. А. Столыпин, разрушать общину там, где она умирает сама, и будет большим преступлением, если будем разрушать ее или даже только мешать развитию ее там, где она оправдывается историческими, экономическими и бытовыми условиями» (Сибирские вопросы. — 1908. — № 41–42. — С. 56).

Особые надежды Столыпин возлагал на сибирских переселенцев. Тем не менее по существующим в то время правилам в Сибирь не могли переселяться крестьяне-ремесленники, лица с сельхозобразованием, мелкие торговцы, в которых остро нуждалась Сибирь. Власти считали, что такие переселенцы в большинстве своем неблагонадежны и будут разлагающе действовать на существующие здесь общественные устои.

Чтобы избежать подобных ситуаций, каждая отъезжающая за Урал семья проходила в губернских канцеляриях экзамен на политическую благонадежность. Журналисты отмечали, что после указа от 9 ноября 1906 года крестьяне были охвачены «какой-то переселенческой горячкой» (Сибирские вопросы. — 1908. — № 29–30. — С. 35).