От Дона до Берлина

Долгие минуты ожидания. Но Тау был терпелив. Он умел ждать.

Напрягая зрение, Тау всматривался в каждую точку немецкой обороны.

Вдруг один куст зашевелился как-то подозрительно. Снайпер впился глазами в куст. Ветки снова шевельнулись, и в просветах между ними показалась голова немца— он был без каски. «Это хорошо», — подумал Тау и нажал на спуск.

Белобрысая голова взметнулась вверх и лбом легла на землю. Через минуту из окопа высунулось еще две головы — эти в касках. Один немец вылез на бруствер и пополз к убитому.

Раздалось одновременно два выстрела. Сержант заметил, как скорчился ползущий немец. А на бруствере окопа, в котором он только что видел голову немца, валялась каска.

«Харченко, — подумал Тау. — Молодец».

Над немецкими траншеями взвилась желтая ракета. Где-то за горой тявкнули минометы, и три мины с противным воем шлепнулись за болотом, у наших траншей.

Снайперу нужно было еще целый день сторожить немецкие окопы. Он напрасно всматривался в немецкую оборону: после трех метких выстрелов немцы попрятались. Оборона их казалась мертвой. В полдень пошел дождь. Холодные струи белесой стеной скрыли очертания предметов. Тау уже начал волноваться, как вдруг из ближайшего, еще хорошо видимого окопа показалась голова. Снайпер насторожился. Немец шел по траншее. Вдруг его голова начала медленно подниматься. Видимо, в этом месте траншея была мелкой. Тау не спеша начал прицеливаться и, когда немец «сел на крест», нажал на спусковой крючок. Выстрел. Фриц неловко взмахнул руками, исчез в траншее. И в то же мгновение прозвучал выстрел с немецкой стороны. Пуля жалобно про-пела совсем рядом.

«Заметили, гады», — подумал боец. В голове мгновенно возникло новое решение. Он снял каску и, пристроив ее на палку, поднял вверх. Не прошло и минуты, как раздался выстрел, каска зазвенела. Тау заметил, откуда шел дымок, но прицелиться не успел.

Справа прогремел выстрел, и сержант отчетливо увидел, как зашевелился куст и черное, похожее на мешок тело замерло. Немцы, вероятно догадавшись, где расположились наши снайперы, начали обстреливать болото из минометов. Мины рвались рядом. Но Тау ничем не выдавал своего присутствия. Когда стемнело и немцы прекратили стрельбу, Тау выбрался из своего укрытия и добрался до своих. В траншее его уже ожидали друзья. Среди них был Харченко. Гвардейцы горячо поздравили снайперов с успехом[12].

Это был один из обычных дней советских снайперов. Проходили дни, недели, месяцы…

Конец декабря и начало января были посвящены усиленной подготовке к предстоящей операции. Плацдарм оживился. Сосредоточивались танки и артиллерия, наши войска готовились к решительному наступлению.

…На передовых позициях, в ротах и батареях часто можно было встретить командира дивизии гвардии генерал-майора А. Д. Шеменкова, подолгу задерживавшегося среди солдат и офицеров. Расспрашивал каждого о жизни на переднем крае, о боевых делах, о семьях.

Однажды, зайдя в одну из землянок, генерал неожиданно спросил с какой-то таинственностью:

— Кто из вас будет Яков Будник?

Вперед вышел гвардии старший сержант:

— Я, товарищ генерал!

— Привез вам подарок от жены. Хороший подарок— семейный. — В глазах командира дивизии играли лукавые искорки. Будник растерянно оглянулся на товарищей. Все невольно улыбнулись.

— Хотите посмотреть подарок? Пойдемте, — весело сказал генерал. Вместе с другими товарищами Будник пришел на огневую позицию. Там на месте старого 82-мм миномета был установлен новый, с толстым слоем смазки.

— Вот, — сказал генерал, — принимайте!

На медной пластинке, прикрепленной к стволу, Будник прочитал: «От жены Ксении».

«Семейный» миномет Будников был символом нерасторжимой связи тыла и фронта, взаимных усилий всех советских патриотов в деле разгрома врага, символом неустанной заботы тружеников тыла о Советской Армии.

В один из ясных декабрьских дней гвардейцы 128-го артиллерийского полка под своим знаменем вышли навстречу колонне автомашин. Грузовики доставили дивизии на фронт снаряды. Этот груз был адресован артиллеристам от семьи советских патриотов Трутневых. Отец и жена гвардии майора Александра Ивановича Трутнева, героически погибшего в боях за Родину, внесли на покупку боеприпасов все свои сбережения. Они просили направить эти снаряды в дивизию, где служил Александр.

Просьба патриотов была удовлетворена: снаряды изготовлены и доставлены по назначению.

На митинге коммунист Максим Петрович Заикин говорил о героических делах гвардии майора Трутнева:

— За трудовые и за боевые подвиги Александр Ива нович трижды был награжден правительством. Героически сражался Трутнев на вислинском плацдарме, где пал смертью храбрых.

За смерть своего командира гвардейцы истребили не один десяток фашистов.

Тысячи новых снарядов, приобретенных на средства Трутневых, пошлют артиллеристы в стан врага.

На митинге выступил гвардии сержант Брянкин.