От Дубно до Ростова

«1. Ваша директива № 0055 требовала нанести удар с направления Игнатовка на Романовка с целью закрыть образовавшийся прорыв у Н*овый** Мирополь с последующим разгромом прорвавшейся группировки противника за систему УРов силами указанных выше частей, с заслоном в районе Бердичев, привела бы к безусловному прорыву противника из района Бердичев на Казатин и Фастов, лишив армию совершенно средств подвоза и путей подвоза, кроме того, армия вынуждена была бы отходить в юго-восточном направлении и базироваться на тыловые районы 12–й армии»[328].

Сделав этот вполне разумный вывод, И. Н. Музыченко предложил поставить заслон на пути предполагаемого направления развития немецкого наступления:

«С имеющимися силами, учитывая состояние войск, наиболее целесообразным считаю переход к противотанковой обороне на рубеже Половецкое, Хажин, Махновка (Комсомольское), Гулевцы с обороной соседа по переднему обводу Летичевского УР и далее р. Буг, Янов, Голики, имея промежуточный рубеж Хажин, Волчннец, Лёмешовка, Рогницы с основной задачей — оборона фастовско — казатинского направления»[329].

Все указанные пункты располагаются с севера на юг в общем направлении Бердичев — Винница. Нельзя не поразиться проницательности И. Н. Музыченко, верно определившего направление дальнейшего развития немецкого наступления.

Реакция на доклад командарма–6 в штабе фронта была предсказуемая. И Кирпонос, и Пуркаев были возмущены столь откровенным игнорированием их распоряжений. И. Н. Музыченко было велено неукоснительно выполнять приказ.

Руководство фронта тоже можно понять — играть в русскую рулетку с предсказуемыми результатами М. П. Кирпоносу и М. А. Пуркаеву уже начинало надоедать. Каждый раз построенный перед предполагаемым направлением развития немецкого наступления заслон оказывался бесполезным. Чутье же — вещь, трудно поддающаяся анализу и потому ненадежная. К тому же фланговые удары достигали существенных результатов, 4–й механизированный корпус был единственным соединением, создавшим действительно опасную для XXXXVIII моторизованного корпуса ситуацию. В силу всех этих соображений лейтмотивом действий фронта в отношении XXXXVIII моторизованного корпуса немцев стали удары по немецким войскам в Бердичеве. Другой вопрос, что жалобы И. Н. Музыченко были вполне разумными, и просто отмахиваться от них было не лучшим решением. На это указывал Г. К. Жуков в директиве Ставки ВК № 00297:

«В связи с малой ударной силой частей 6–й армии, назначенной командованием для ликвидации прорыва, немедленно донести, что предпринимается Военным советом ЮЗФ для создания более сильной ударной группировки, могущей выполнить возложенную задачу Ставки по ликвидации прорыва»[330].

Нельзя сказать, что М. П. Кирпонос и М. А. Пуркаев предприняли все меры для усиления ударной группировки 6–й армии. Внутренние резервы в составе фронта все же присутствовали. Достаточно внушительной силой был 24–й механизированный корпус, отошедший в Летичевский УР. Части 12–й и 26–й армий были менее потрепаны, чем соединения 6–й, и могли вести арьергардные бои без участия 24–го мехкорпуса.

Бои за Бердичев 12–15 июля. Прибытие всех сил 16–го механизированного корпуса, включенного в состав 6–й армии, ожидалось в штабе фронта 11–12 июля. 11 июля прибыл только разведывательный батальон и один танковый полк 15–й танковой дивизии. Большая часть эшелонов соединения выгрузилась уже 12 июля. 15–я танковая дивизия по состоянию на момент прибытия в район Бердичева насчитывала 48 танков Т–26, 5 танков БТ–5, 32 танка БТ–7, 15 танков Т–28 и 25–30 бронемашин. Собственно 12 июля дивизия сосредоточивалась в 12–15 км от Бердичева, готовясь к наступлению на город с юго-востока.

В течение дня 12 июля группа «Казатин» вела наступление на Бердичев с юга, добившись очищения пригородов, сел Иванковцы и Семеновка. Недобрых слов со стороны командования группы удостоились кавалеристы:

«14–я кавдивизия — на всем протяжении боевых действий ведет себя неустойчиво, легко подвергается панике и при первом же натиске противника отходит»[331].