От Дубно до Ростова

Поэтому уничтожение значительной части самолетного парка КОВО на аэродромах было делом времени. Если не удавалось добиться решительного результата при первом налете, успех немецким летчикам приносил второй, третий, а иногда и десятый авиаудар. Как показала еще война в Испании, эффективность воздействия на аэродромы напрямую зависела от успешной разведки. Необходимо было, во-первых, вскрыть места базирования ВВС, а во-вторых, застать самолеты на аэродроме. В ходе войны в Испании были трудности как с первым, так и с последним. В первые дни Великой Отечественной войны дислокация советских аэродромов немцам была известна. Оставалось только методично наносить удары, стремясь повредить возможно большее число машин. И если не удавалось добиться поставленной цели в первый день, ее достигали на второй или третий. Например, 17–й истребительный авиаполк, базировавшийся на аэродроме Велицк, был добит только на третий день войны:

«…утром третьего дня прилетела дюжина истребителей Ме–109. Стали в два круга: шесть самолетов с правым креном и шесть самолетов — с левым и проштурмовали, как на полигоне. Обстрелы были точные, уверенные, как по мишеням. В результате на аэродроме осталось 10 исправных И–153 и один МиГ–1, все остальные машины числом около 150 — были повреждены. Среди них были и старенькие самолеты И–15бис с неубирающимися шасси, которые стояли в линейке и не были рассредоточены, и „миги“, и наши „чайки“, и самолеты житомирского авиаполка»[126].

На земле советских летчиков поджидали методичные бомбардировки в течение всего дня, в воздухе основным противником пилотов КОВО была почти сотня истребителей Bf. 109F эскадры JG 3, впоследствии получившей название «Удет». Возглавлял эскадру Гюнтер Лютцов, ветеран Испании. Уже в 4.30 он записывает на свой счет истребитель И–18 (так немцы называли МиГ–3). А первый сбитый летчиками эскадры советский самолет зафиксирован в 3.40 утра. Это был истребитель И–16, сбитый обер-лейтенантом Робертом Олейником из 1–й эскадрильи JG3.

Всего в первый день войны ВВС КОВО потеряли 301 самолет[127]. Из общего числа потерь, согласно тому же источнику, на земле было уничтожено и повреждено 174 самолета. Современный исследователь Д. Б. Хазанов дает несколько большую цифру — 277 уничтоженных на земле самолетов[128]. Цифра большая, но Западный особый военный округ 22 июня потерял куда больше — 738 самолетов. На направлении главного удара уничтожение советской авиации на аэродромах и в воздухе велось намного интенсивнее. Соответственно ВВС ЗапОВО уже в первый день потеряли 41 % самолетов, а ВВС КОВО — только 15,5 %. Удар, нанесенный военно-воздушным силам Красной Армии на киевском направлении, был сильным, но далеко не смертельным.

Ущерб, нанесенный противнику, по сей день является предметом оживленной дискуссии. Согласно подсчетам Д. Б. Хазанова, в первый день войны 5 авиакорпус недосчитался 35 самолетов и 27 экипажей. В официальной истории 55 бомбардировочной эскадры в списке потерь в первый день войны с СССР значатся 13 самолетов. Семь экипажей погибли или пропали без вести[129]. Большинство «Хейнкелей» эскадры были сбиты истребителями в ходе атаки аэродрома Млынув, став жертвой И–16 и И–153 14–й авиадивизии 5–й армии. Еще большие потери понесла 51 бомбардировочная эскадра «Эдельвейс». Журнал боевых действий эскадры рисует далеко не радужную картину завершения самого длинного дня 1941 г.:

«После посадки последнего самолета в 20.23 во дворце Полянка около Кросно коммодор подполковник Шульцхейн подвел итоги дня: 60 человек (15 экипажей!) летного персонала погибли или пропали без вести, в третьей группе оказались сбиты или получили повреждения более 50 % машин»[130].

Не следует думать, что действия ВВС Юго-Западного фронта в первый день войны носили только пассивный, оборонительный характер. 62–я авиадивизия 5–й армии бомбила боевые порядки немцев в районе Устилуга, израсходовав сто тридцать четыре 50–кг авиабомбы. Эти удары подтверждаются немецкими данными: «Также наступление встретилось с первыми бомбами противника, которые принесли первые потери»[131].