От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения

Во время сеансов Мону Лизу постоянно окружало общество, которое веселило ее своими рассказами, игрою и пением, так что улыбка никогда не сходила с ее очаровательного лица. Эту улыбку умел передать великий художник так прекрасно, что портрет казался произведением неземной руки.

Алексис-Франсуа Рио

А что представляют собой эти книги? Это тексты и рисунки. А как назвать эти книги? Архив? Безусловно.

Но там же и графика, необыкновенная графика! Огромное количество той графики: медицинской, анатомической, но особенно графики инженерной. Огромное количество ‹…›. Но можем ли мы сказать, что знаем Леонардо? А уж на русский язык произведений Леонардо переведено совсем мало.

В 1952 году вышла книга Леонардо в переводах А. А. Губера и А. М. Эфроса. Она произвела огромное впечатление.

Леонардо да Винчи. Портрет Лизы Герардини (Мона Лиза или Джоконда). Лувр, Париж

Портрет Лизы Герардини

Полное название этой картины — Портрет госпожи Лизы Джокондо. По-итальянски «ma donna» значит «моя госпожа». В сокращенном варианте это выражение преобразовалось в «monna» или «mona». Вторая часть имени модели, считающаяся фамилией ее мужа — del Giocondo, по-итальянски также имеет прямое значение и переводится как «веселый», «играющий». Соответственно, la Gioconda — это «веселая», «играющая». Считается, что изображенная на картине женщина — это Лиза Герардини, знатная флорентийка и супруга торговца шелком Франческо дель Джокондо. Это предположение было впервые выдвинуто в XVI веке, но точная личность модели так и остается загадкой. Некоторые даже считают, что Мона Лиза — это автопортрет самого Леонардо или портрет юноши в женском облачении.

Но можем ли мы сказать, что знаем Леонардо? Нет, конечно. А переводить его, видимо, очень сложно. Он писал не на современном итальянском языке, он был левша, он писал левой рукой и в зеркальном отражении. Нужны целые институты для того, чтобы перевести его произведения! Время ли сейчас для такого гуманитарного пафоса? Но повторим: мы не знаем всего объема того, что оставил нам этот, назовем его с большой буквы, Человек.

То, что сказано о его наследии, о его графике, о его архивах, можно сказать и о его картинах: а понимаем ли мы, знаем ли мы, что представляют собой картины Леонардо да Винчи, что на них нарисовано, написано? Что означают сцены, которые показаны Леонардо в его картинах? Не то, какой сюжет изображен, а какой текст закодирован в этих картинах.

Когда вы приходите в Лувр, вы с очевидностью видите некоторую художественную дискриминацию картин Леонардо. Отдельно, в каком-то немыслимом пуленепроницаемом стекле, расположена «Джоконда». Толпы, толпы и толпы, с утра до ночи. Все фотографируются. Сказать, что ее видно очень хорошо с такого расстояния, нельзя. Ее видно плохо. Но ее всемирная и всемерная популярность безусловна. Рядом в зале висят еще два, безусловно, подлинных произведения Леонардо: это «Мадонна в скалах» и «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» — картина, о которой пойдет речь. Она висит там без всякого бронированного стекла, публика равнодушно фланирует по этому залу, по коридору, мимо этих картин. Остановились, посмотрели, прочитали название, еще постояли одну минуту и пошли дальше.

Это тот же самый художник, который написал «Джоконду», и значение этих картин не меньшее, и содержание их не менее загадочное.

Вот такое место «Джоконда» заняла в истории, в умах. Это какой-то миф. И ни одной картине в мире, ни одной, ни одной «Сикстинской мадонне» не досталось так от нас, как досталось «Джоконде». Усы ей пририсовывали, Энди Уорхол с ней забавлялся, на майках она у нас есть, на шинах-машинах она у нас есть. Все, что можно представить себе для того, чтобы поискать вульгарный ответ, очень вульгарный, иронически вульгарный ответ на загадку: «А кто это? А что это? А чем написано? А как написано?» — уже сделано. Мы все уже устали.

Леонардо да Винчи. Мадонна в скалах (1483–1486). Лувр, Париж