От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения

Кстати

В 1939 году была сделана рентгенограмма картины Джорджоне «Буря». Выяснилось, что на месте мужчины слева ранее была написана обнаженная женская фигура. После этого ряд исследователей решил, что у картины нет сюжета, и там изображен просто идиллический пейзаж.

Картина эта обладает еще одной очень интересной особенностью. Она дает содержание человека в живописи как, с одной стороны, очень глубокую эмоциональную систему, а с другой стороны, как систему, абсолютно саму на себе замкнутую. Человек может рассматриваться как совершенно самовыражающий себя до конца, своеобразная духовно-психологическая замкнутость. Когда связи между людьми устанавливаются не через причины следственного действия, то есть они взаимодействуют обязательно, как это было во Флоренции или в Риме, а когда между ними существует несказанная связь, осуществляющаяся через объем мира. Некая связь, ведомая им, а нами только предугадываемая, нами только предполагаемая. Главное, сокровенное спрятано во внутреннем объеме каждого человека. Все-таки венецианцы создают психологические портреты, новые поэтические формы художественного сознания в Ренессансе. Поэтому мы говорим о том, что Джорджоне, с одной стороны, осуществляет широту восприятия мира рафаэлевского, а с другой стороны, его картины, конечно, значительней, более эмоциональны в психологическом плане, богаче.

Любая персонификация была чужда Джорджоне, она была вульгарна для него. Уже в его ранних работах было видно, что он уделяет большое внимание пейзажу. Он для него не просто фон для фигур на переднем плане, он играл важную роль в передаче глубины пространства и создании впечатления от картины. Ну, а главная тема творчества художника — это гармоничное единство человека и природы. Образы женщин у Джорджоне подходят к идеальному образу ренессансной богини, к образу первоприроды, гармонически целостному образу Земли и Неба. Поэтому они напоминают собой какие-то прекрасные статуи, даже просто по пропорциям, по форме своего тела, по движениям, по абсолютному отсутствию чувственного начала, заземленной контактности. Они существуют сами по себе, как абсолютно идеальная система, замкнутая внутри себя.

В короткий период своей жизни, ибо Джорджоне умер в возрасте 33 лет от чумы (по другой версии, он стал «жертвой оскорбленной любви»), он успел наполнить Венецию своими гениальными произведениями, к сожалению, по большей части вывезенными из нее впоследствии в разные города Европы, но и по тому немногому, что осталось, можно вполне судить о силе колорита и неподражаемой светотени этого славного мастера.

Джорджоне. Мадонна Кастельфранко (1504). Собор Святого Либералия, Кастельфранко

В самом деле, Джорджоне первым из венецианцев сбросил с себя принужденность старинной школы Джованни Беллини, свободно владел искусством, цвета располагал смело и решительно. В его картинах встречается выражение суровой силы и внутреннего жара, которые представляют разительный контраст с наружным спокойствием. Это, как сказал один критик, «возвышенный род людей, обладающий способностью к самым благородным и великим выражениям внутренней жизни». Яснее всего это видно в его портретах и характерных лицах.

Это направление видно даже в его картинах духовного содержания.

А вот, например, картина Джорджоне «Мадонна Кастельфранко». Здесь мадонна изображена с младенцем, святыми Либералием и Франциском. Содержание очень интересное. Здесь интересно рассмотреть мадонну с младенцем, потому что у Джорджоне этот младенец и физически, и содержательно идентифицирован с определенным возрастом. Это реальное изображение определенного возраста. Оно не раскрыто, как у Леонардо, и это не драматургия, как у художников кватроченто. Им свойственна резкая драматургия, а здесь интересен момент приведения в согласие физического и содержательного, психически возрастного и физического. Сидит мать, она как бы погружена в свое, а младенец собой занят. Мать его держит на руке, а занятие у него самое пустячное — он рассматривает что-то, развлекается.

Вообще же картины Джорджоне довольно редки, тем более, что фрески, написанные им в Венеции, погибли. Реже всего встречаются его исторические картины.

Глава 3. Высокое возрождение

Леонардо да Винчи

Марина Ивановна Цветаева писала, что личность художника всегда больше тех произведений, которые он оставляет после себя. Это не буквальная цитата, но мысль ее именно такая: личность художника всегда больше. И дальше она пишет: «Как же велик был Леонардо, если „Джоконда“ — только одно из его произведений!» Эту мысль Марины Цветаевой можно продолжить не только относительно Леонардо, но относительно Леонардо в том числе.