От Джотто до Тициана. Титаны Возрождения

В Станце делла Сеньятура, где расписана «Афинская школа» есть изображение замечательной фрески. Она называется «Парнас». На ней, слева, есть одна женская фигура. Она так интересно написана. Посмотрите, как она сидит, с такой свободной непринужденностью, опершись на косяк двери, расположившись на нем. как на кресле. Какой учет, какое соединение с той архитектурой, что задана дверью, с той архитектурой, продолжением которой является «Парнас». Просто диву даешься. Этот метод Рафаэля, о котором я говорила, и который я назвала сценографией у него обозначился очень рано. Если мы возьмем его работу «Обручение Богородицы», то там это более обнажено. Это ранняя картина и в ней присутствует такая простота. И опять это арочное построение. Внутри есть замечательный проект Браманте — храм, состоящий из арок, которые продолжаются и в самой группе, что стоит на переднем плане, потому что склоненные головы Марии и Иосифа, замкнутые на Первосвященнике и даже их руки — руки обручников тоже образуют эти арки.

Арка — это элемент римской архитектуры. Рафаэль жил в Риме, он видел эти арки, но дело не в этом. Дело в том, что арка есть образ объединения, согласия, гармонии, единения. Для него, арка — это знак его внутреннего примирения, соединения.

Рафаэль никогда не был нелюбим и не находился в забвении, но особенно сильно его значение выросло в XIX веке. Для XIX века Рафаэль был буквально одним из самых важных художников. Это век душевно неспокойный, расколотый и находящийся в состоянии тяжелой внутренней борьбы. Этот век писал на своих знаменах Рафаэля всякий раз, когда хотел утвердить идею художника Возрождения. Например, Рафаэль имел большое влияние на французскую академию. Великий французский художник Жан-Огюст-Доминик Энгр, ученик Жака-Луи Давида, буквально молится на Рафаэля и подражал ему, в его гениальной картине «Источник» видится такая тоска по совершенству рафаэлевских форм…

В портретной живописи он велик, как и во всех остальных родах. Кроме написанных альфреско, портретов его, писанных масляными красками, считается до двадцати пяти.

Александр Андреев

Портрет Рафаэля — это очень сложная система, это можно назвать новым этапом в развитии портрета. И дело тут уже не в нем самом, а в некоем уровне понимания человека и понимания взаимоотношения людей, а главное — миссии человека. Все портреты Рафаэля, с точки зрения психологической, очень интересны, и они уже лишены того однозначного плоского подхода к изображению человека, который мы видим в портрете периода кватроченто.

Портрет Рафаэля дает идеальную модель человеческой личности на материале, казалось бы, непригодном, на материале папы Юлия II. Если проследить эволюцию папского портрета вплоть до Веласкеса, обнаружится очень интересная линия психологической эволюции. Портрет — это изображение человека по образу и подобию. И в портрете Рафаэля есть не только подобие, но есть и образ. Подобие для художников эпохи Возрождения есть первый главнейший признак, потому что человек, изображенный на портрете, должен быть подобием. А вопрос образа — это уже вопрос, который с течением времени менялся.

Папа Юлий II был одним из самых замечательных героев ренессансной истории. Это был очень сильный политический деятель, который после падения Флоренции, после того, как Флоренция не состоялась как центр объединения Италии, вздумал сделать центром этого политического объединения Ватикан и поэтому вел очень сильную международную политику. Он был настоящим полководцем и воином, и когда у него спрашивали, как он хочет, чтобы его написали, он отвечал всегда одинаково: «На коне и с мечом в руке». Вот таковы были его пожелания. На коне и с мечом в руке — это очень много означает, это означает то, что он полководец, и то, что он завоеватель. Но означает это также и то, что он — церковь воинствующая.

Рафаэль Санти. Портрет папы Юлия II (1511–1512). Галерея Уффици, Флоренция