От Екатерины I до Екатерины II

Для разрешения споров, возникших вокруг ведомства Шемберга потребовалось вмешательство императрицы. За ее подписью был издан Берг-регламент, существенно дополнявший петровскую Берг-привилегию 1719 года. Главное значение Берг-регламента состояло в том, что была объявлена «горная свобода», то есть право разрабатывать ископаемые тому, кто их обнаружил. Берг-регламент повысил налог с пуда произведенного металла с 1 копейки до 1,5, но зато отныне промышленник не был обязан сдавать всю медь в казну, а имел право оставлять себе для свободной продажи одну треть добытого металла. Отныне частные заводовладельцы могли беспрепятственно приписывать к своим предприятиям государственных крестьян. Берг-регламент освобождал заводчиков от пошлин на доставляемые заводам промышленные и продовольственные товары.

Разумеется, что Берг-регламент готовил Шемберг, а на подпись Анне Иоанновне представил его Бирон. Вот как оценивает события Е. В. Анисимов: «Утвержденный Анной Берг-регламент открыл путь к приватизации казенной промышленности, и первым, кто по нему устремился, был сам Шемберг. Гарантии его платежеспособности и честности дал Бирон. Шемберг как „начинающий“ предприниматель получил большие льготы и субсидии от государства, и утверждать, что дружба Бирона с Шембергом была бескорыстна, – лицемерие. Махинации Шемберга продолжались недолго; Елизавета Петровна лишила его и власти, и имущества. И дело состояло не в том, что он был приятель Бирона и вор, а в том, что на его заводы стали поглядывать люди из новой – уже чисто русской – камарильи, окружавшей трон дочери Петра I».

Вечная проблема недоимок

Е. В. Анисимов пишет и еще об одной неразрешимой российской проблеме – сборе недоимок: «Читая у Ключевского о том, что во времена „бироновщины“ „источники казенного дохода были крайне истощены“, что „при разгульном дворе… вся эта стая кормилась досыта и веселилась до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа“ и что, наконец, „на многочисленные недоимки так и разбежались глаза у Бирона“, невольно задаешь себе вопрос: не слишком ли заострил национальный вопрос великий русский историк? Только ли при Бироне были так истощены источники казенного дохода, только ли ненавистные патриотам немецкие временщики руками русских солдат и офицеров нещадно выколачивали недоимки?»

А вопрос недоимок был вовсе не национальным, а социальным. Разоренное бесчисленными поборами и повинностями со стороны и собственных господ, и государства крестьянское хозяйство все более нищало. На протяжении всего XVIII века, независимо от того, какое по национальному составу правительство осуществляло сбор недоимок, механизм его был одним и тем же: в деревни шли воинские команды, недоимщиков ставили «на правеж» – секли розгами, били батогами, заковывали в кандалы, а наиболее злостных должников гнали в тюрьму или ссылали в Сибирь.

В 1732 году доходы государства равнялись шести миллионам рублей, а недоимки за последние пять лет превышали семь миллионов. На что было содержать армию и государственный аппарат?

Тайная канцелярия в 1730-1740-х годах

В русской исторической литературе утвердилась точка зрения, что в годы «бироновщины» масштабы репрессий были почти такими же, как при Петре I, а их жестокость напоминала времена Ивана Грозного. А вместе с тем история политического сыска XVIII века говорит о том, что с приходом Анны к власти масштабы репрессивной работы сыскного ведомства не возросли, личный состав Тайной канцелярии не увеличился (15-20 человек и около 150 солдат, охранявших примерно 250-300 колодников). Число арестованных по политическим мотивам за десять лет царствования Анны не превышало 10 тысяч человек, из них в Сибирь отправлено не более тысячи. Данные описи дел Тайной канцелярии позволили Т. В. Черниковой сделать вывод, что количество политических дел не превышало во времена Анны 2 тысяч, тогда как в первое десятилетие царствования Елизаветы было заведено 2478, а во второе – 2413 таких дел. Так что не может идти речи о массовых репрессиях недовольных во времена «бироновщины».

Внешняя политика в 1730-1740-х годах

И вновь воспользуемся статьей Е. В. Анисимова «Анна Иоанновна»: «Внешняя политика России в царствование Анны не претерпела существенных перемен по сравнению с петровским периодом и не была отступлением от принципов царя-преобразователя. В 1726 году благодаря усилиям Остермана Россия заключила союзный договор с Австрией. Ось Петербург – Вена придала особую устойчивость политике России. В основе союза лежала общность имперских интересов на юге – в борьбе со слабеющей Османской империей за Причерно-

морье и Балканы, а также в борьбе за сферы влияния в Польше и в Германии. Так было нащупано главное направление внешней политики России, которое ее правительства – будь то правительство русской Анны Иоанновны или немки Екатерины II – успешно разрабатывали весь XVIII век.