От Екатерины I до Екатерины II

Одна из ближайших подруг Екатерины II, княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744-1810), писательница и президент Российской академии, сообщала в своих записках: «Своим поведением он (Петр III) сам как бы облегчал нашу задачу – свергнуть его с престола. Пример Петра III должен послужить уроком великим мира сего, показав, что не только тирания является причиной ниспровержения властелина, но этому может способствовать и презрение к суверену и его правительству, что неизбежно порождает беспорядки в управлении и недоверие к судебным властям, вызывая всеобщее желание перемен».

Академик В. О. Ключевский о Петре III

В. О. Ключевский, подводя итоги царствования Петра III, заключал: «Он боялся всего в России, называл ее проклятой страной и сам выражал убеждение, что в ней ему непременно придется погибнуть, но нисколько не старался освоиться и сблизиться с ней, ничего не узнал в ней и всего чуждался…»

Многозначительная реплика Игоря Волгина

Познакомьтесь с умозаключением писателя и историка Игоря Волгина, которое можно найти в его статье «Кто убил Петра III?»

Вот, начало этой статьи: «Из восьми последних русских самодержцев четверо умерли насильственной смертью. Путь, приведший к екатеринбургскому подвалу, где погибла семья последнего царя, был открыт задолго до 1918 года.

За всю историю династии отречение от престола подписывалось дважды – Петром III и Николаем II. Оба императора после этого были убиты. О гибели Николая и его семьи написано много (проводилось официальное следствие, еще больше было расследований неофициальных). Смерть Петра III была вскоре забыта. Между тем именно она создала прецедент цареубийства.

Император Петр Федорович погиб, как сейчас бы сказали, при невыясненных обстоятельствах. Попробуем разобраться в некоторых из них.

28 июня 1762 года бывшая ангальт-цербстская принцесса совершила государственный переворот. Он протекал в форме семейной драмы: Екатерина, не имевшая ни малейших прав на российский престол, свергла с него своего мужа – законного государя, внука Петра Великого.

По словам прусского короля, Петр Федорович допустил низложить себя как ребенок, которого отправили спать».

А вот и последняя мысль этой же статьи: «И еще ранее: смерть царевича Алексея. Не с этого ли сыноубийства, совершенного „преобразователем России“, страшная карма, все время утяжеляясь, гнетет династию? Собственно, гибель в Шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича – это тоже детоубийство, как и медленное, почти сорокалетнее, угасание в Холмогорах вымороченной брауншвейгской семьи. И, наконец, смерть второго царевича Алексея – летом 1918 года в Екатеринбурге замыкает цепь кровавых расплат».

«Счастливой почитаю я ту страну, которую не тяготят подобные убийства, – говорит уже упомянутый нами Шумахер (секретарь датского посольства в Санкт-Петербурге. – В. Б.), прибывший в Россию с родины принца Гамлета. – Пусть и впредь иные народы завидуют этому преимуществу Дании!»