От экватора до полюса. Сборник рассказов

Когда молодая танцовщица вышла – это было море огней, сверкающих на солнце, отражающихся в украшениях на голове, груди, руках. Через ярко-оранжевую блузку перекинут ослепительно голубой шарф. Рукава окаймлены чуть ниже плеч широкими искрящимися серебристого цвета полосками. Шельвары из тонкого материала тоже оранжевого цвета, но только бледнее близки, завязаны у ступней ног, а поверх надеты гремящие кольца из тёмного металла.

При виде нацеленных на неё со всех сторон аппаратов Манджула смущённо улыбнулась, но тут же овладела собой и стала серьёзной, полагая, очевидно, что именно такой она должна быть запечатлена на наших кадрах. Я делаю несколько быстрых снимков и говорю:

– Манджула, расскажи, пожалуйста, немного о своём костюме. Ты всегда в нём выступаешь?

Манджула начинает говорить, и я опять вижу увлечённую своим любимым предметом девушку.

– Это специальный костюм для танцев Бхарат Натьем. Он, как и сам танец, очень древний. Каждая деталь его имеет определённое значение. Ведь мы в танцах изображаем богов. По восемь колец на каждой руке, перстни на пальцах, украшения на груди, диадема на голове – всё это символы величия, красоты и власти бога. Весь костюм состоит из сари, которое оборачивается сначала во круг ног, образуя шельвары, затем вокруг талии, и верхний свободный конец перекидывается через плечо и пропускается под поясом, становясь как бы юбкой.

Не расскажи мне этого Манджула, я бы ни за что не догадался, что весь костюм состоит из блузки и одного куска материи. Но меня смутило то, что девушка была босиком, так как от клуба к городошной площадке вела узкая тропинка, на которой иногда встречались змеи. Правда, в ноябре их уже меньше, но всё-таки. Однако в ответ на мои опасения Манджула только улыбнулась. В тот момент, кажется, ею владела совсем другая мысль.

Мы спускаемся по ступенькам клубной лестницы, проходим мимо плавательного бассейна и сворачиваем к площадке. Тут начинается тропинка. Я иду впереди и внимательно смотрю перед собой. Но Манджула меня отвлекает. Она спрашивает, что я собираюсь делать кинокамерой, будет ли это кинофильм или только фотографии, и если фильм, то кому я его буду показывать.

Я объясняю, что моя кинокамера работает на шестнадцатимиллиметровой плёнке, что это будет цветной фильм об Индии и что, если он удачно получится, то его увидят не только мои друзья дома но, может быть, его покажут и по телевидению.

Манджула внимательно слушает меня, и последние слова её очень обрадовали. И ещё я услышал волнение в голосе, когда она сказала почти на одном дыхании:

– Я очень хочу, чтобы вы показали обо мне фильм в Москве. Тогда меня могут пригласить выступить у вас в стране. Я мечтаю поехать в Советский Союз.

Теперь мне стало ясно, почему Манджула так легко согласилась показать свои танцы, почему поехала с нами и наотрез отказалась брать с нас деньги. Я был посвящен в её тайную мечту, о которой она, возможно, никому не говорила.

– Манджула, а почему ты хочешь поехать в Москву? – спрашиваю я.

Мне показалось, она давно была готова к этому вопросу и, может быть, ждала его и поэтому, волнуясь, сразу стала отвечать:

– Когда мы говорим «Москва», то имеем в виду всю вашу страну, в которой нет нищих и голодных людей, где все могут быть счастливыми. Я бы хотела увидеть всё это своими глазами. Вы среди этого живёте, а для нас то, что мы слышим и читаем иногда в нашей стране – это как сон или добрая сказка, в которую трудно поверить.

– Манджула, ты изображаешь в тайцах богов, а ведь у нас в стране редко кто верит в бога.

– Да, но вы верите в справедливость, в то, что добро побеждает зло. А наши боги добрые. Они хотят всем людям только хорошее. Они тоже за то, чтобы на земле был мир. Когда я танцую, то показываю, что и я этого хочу.

Но вот мы у места. Манджула сразу соглашается, что площадка вполне подходит для танца. Мы все ждем начала, и тут произошла небольшая заминка. Девушка посмотрела на мать, видимо, не решаясь что-то сделать. Потом всё-таки определила это нужным, встала посреди площадки и исполнила молитву, которую я уже видел на сцене перед её выступлением.

Ну что ж? Такова традиция. У индийцев всякое новое дело начинается призывом к богам. Мне особенно часто приходилось это наблюдать на строительстве. Начинают, скажем, монтаж подъёмного крана или строительство здания, бригада строителей собирается тесной кучкой и что-то кричит хором богу. Затем всем присутствующим раздаётся самоси – любимое блюдо индийцев, представляющее собой на вкус очень перченую смесь картофеля и гороха. Точный состав я, конечно, не знаю. Во время этой процедуры всем обязательно мажут красной краской лбы, как во время больших торжеств.

Сейчас мы ничего подобного не сделали, хотя, может, и следовало для поддержания традиции. Однако сами мы не догадались, а Манджула не подсказала. Да, может, у танцоров это не принято.