От экватора до полюса. Сборник рассказов

Жарко. Пот льётся по лицам советских экспертов из-под касок. Тёмная кожа индийцев тоже обрамлена каплями пота. Но никто не обращает на него внимания. Дмитрий Иванович машет рукой. Кажется, Гилл командует:

– Старт!

Мистер Мазумдар нажимает на кнопку пуска. Десяток пар глаз впиваются в приборы с поползшими вверх стрелками.

Первые секунды его никто не слышал – на такой высокой ноте он начался. Но затем резкий, громкий, всё заглушающий рёв мотора воткнулся ножами в уши, заставляя руки невольно подниматься к голове, чтобы защититься от дурманящего, парализующего, почти убивающего ужасного звука. И в то же время его почувствовали ногами. Пол задрожал и, казалось, ещё минута, и, как карточный домик, рухнет здание.

Чей-то крик «стоп!» потонул в рёве уже останавливающейся машины и затихающего, непрерывно меняющего тональность свиста. Сила инерции продолжала ещё вращать ротор на хорошо смазанных и отрегулированных подшипниках, когда люди начали приходить в себя от минутного шокового состояния.

Первый вопрос полетел от Рудского к Гарбузу через весь зал:

– Ты нажимал кнопку «стоп»?

– Да, – последовал ответ, – но защита сработала раньше. Я видел по приборам и нажал уже машинально на всякий случай.

– Отлично. Теперь, что случилось?

– Дмитрий Иванович, что вы думаете?

Андреев слегка сощурил глаза, пытаясь понять, что могло произойти. Его мысль в доли секунды прошлась по всему технологическому процессу и возможным вариантам неполадок. Свист – это воздух. Конечно, он. Но почему? И он стал рассуждать вслух, видя, что от него ждут немедленного ответа.

– Откуда-то не оттуда потянуло воздух. Мы всё закрыли. Я сказал, чтобы задвижка на обводном канале была открыта. Воздух должен был циркулировать нормально, а такое впечатление, что его тянуло с силой через маленькое отверстие. Нужно проверить шибера. Не может быть, чтобы в трубах образовался пробой.

Трубопроводы перекрывались внизу на первом этаже. Все пошли туда проверить версию Дмитрия Ивановича. Через минуту мы убедились в его правоте. Тот шибер, который он просил закрыть оказался слегка приоткрытым. В него и ворвался воздух, влекомый мощной всасывающей силой разгоняющегося эксгаустера.

Опытный специалист, мастер своего дела, Дмитрий Иванович, увидев приоткрытый кран, грустно махнул рукой, сказав только:

– Закрывайте.

Кто-то из индийских коллег растерянно отвёл глаза при встрече с Андреевым. Объяснения были ненужными. Перед пуском Дмитрий Иванович долго доказывал индийским инженерам эксплуатации, что во время прокрутки двигателя на воздух необходимо сначала закрыть основной воздуховод и пустить поток воздуха по обводному каналу замкнутым циклом. Они не соглашались и сделали по-своему, не предупредив, что не выполнили его указаний. Им верилось, что они докажут свою точку зрения.

Сидя уже в автобусе. Владимир Григорьевич Кузовков, как всегда рассудительно, сказал:

– Ещё один день потерян. Но ничего, хлопцы. Он не прошёл даром. Нашим коллегам он будет хорошим уроком. Во-первых, они ещё раз убедились, что надо делать так, как говорим мы. А во-вторых, они хорошо запомнят, как нельзя прокручивать машину. На ошибках учатся. Они тоже бывают полезны.

Её имя – Руби

Возвращаясь с работы на автобусах, мы всегда проезжаем мимо здания почты. Собственно, это не большой двухэтажный домик на четыре квартиры, совершенно такой же, как те, в которых живут семьи наших специалистов, работающих на металлургическом заводе. Крыши этих домов плоские и ограждены высокими парапетами, так что вполне пригодны для отдыха в удобных плетёных креслах, если погода не жаркая и не льёт дождь. Но здесь же, на крыше, установлены баки-хранилища, куда два раза в сутки подаётся питьевая вода для постоянного обеспечения квартир. Они, безусловно, не украшают собой дом и, быть может, поэтому широкие площадки используются чаще для сушки белья, чем для отдыха. Каждая квартира первого и второго этажа состоит из двух спален, столовой, гостиной, кухни и ванной комнаты. Нижняя часть такого дома и была занята под почтовое отделение.