От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Наличие в составе движения Л. Рохлина большого числа общественных организаций позволяло ему рассчитывать на довольно широкую поддержку со стороны различных групп населения, связанных с военно-промышленным комплексом. В то же время часть этих организаций лишь претендовала на значимую роль в общественно-политической жизни и носила скорее маргинальный характер.

Интересна информация, поступившая в некоторые аналитические центры из кругов, близких к генералу А. Лебедю. В ней появление на политической арене Л. Рохлина интерпретировалось как «активное мероприятие партии власти», пытавшейся ослабить влияние А. Лебедя на армию и снизить его рейтинг.

А. Лебедь был уверен, что в нужный момент он сумеет оторвать от Л. Рохлина часть электората из числа сторонников левой оппозиции, примыкавшей в рохлинскому движению. Такую уверенность А. Лебедь аргументировал своим все еще достаточно высоким рейтингом в армии и в регионах.

Социологи утверждали, что рейтинг А. Лебедя стабильно держался в провинции на уровне 12–15 процентов, а за время избирательной кампании мог быть доведен до 25–30 процентов. В этой связи А. Лебедь принял решение сосредоточить усилия своей команды на пропагандистской работе в регионах и в армейской среде. В отличие от тезиса Л. Рохлина о том, что вокруг армии сложилась тупиковая ситуация, А. Лебедь заявил: такой выход он лично знает.

По оценкам аналитиков уже упоминавшегося Центра политических технологий, структуры, ориентированные на генерала А. Лебедя, отнеслись к движению Л. Рохлина довольно прохладно. Оба генерала чувствовали, что являются потенциальными конкурентами. Поэтому, наверное, летом 1997 года Л. Рохлин дистанцировался от А. Лебедя под предлогом, что движение не должно служить полигоном для будущих кандидатов в президенты. Хотя это не помешало тому же Л. Рохлину не только пригласить Г. Зюганова на сентябрьский съезд своего движения, но и дать выступить.

Организации, лидером которых являлся А. Лебедь — Российская народно-республиканская партия и движение «Честь и Родина»  — поддержали создание рохлинского движения. Им и не оставалось другого. В противном случае они оказались бы в изоляции при работе среди работников военно-промышленного комплекса, на голоса которых А. Лебедь особенно рассчитывал. Но после съезда А. Лебедь выступил с резкой критикой Л. Рохлина и его организации. Кстати, сам А. Лебедь участия в съезде не принимал. Его отказ, весьма слабо прикрытый предлогом поездки в Японию. и Южную Корею, вполне логичен. Дело не столько в том, что тесные контакты лидера ДПА с левой оппозицией сделали бы невозможным самостоятельную игру А. Лебедя, а в том, что в тандеме с Л. Рохлиным А. Лебедь неизбежно бы проигрывал не столько как политик, сколько как личность.

По мнению А. Лебедя, Л. Рохлин не имел права «приватизировать тему армии», а КПРФ  — с целью укрепления своих позиций  — не имела права подмять под себя только что созданное движение. Кроме того, А. Лебедь задал несколько «неудобных» для Л. Рохлина вопросов: откуда идет финансирование движения, каким образом оно получило такие широкие возможности для ведения пропаганды.

Главное отличие А. Лебедя от Л. Рохлина, по мнению аналитиков Центра политических технологий, состояло в том, что если первый, борясь за привлечение на свою сторону рядовых активистов левых оппозиционных партий и движений, включая КПРФ, резко отмежевался от их лидеров, то второй готов был сотрудничать с самым широким кругом потенциальных союзников. Разделяли Л. Рохлина и А. Лебедя и отношение к чеченской проблеме. Если Лебедь старался выглядеть в качестве миротворца при разрешении конфликта, то Л. Рохлин, сам участвовавший в чеченской войне, считался сторонником решительных мер и однозначно дистанцировался от хасавюртовских соглашений.

В то же время противостояние двух генералов по чеченской проблеме выразилось в примечательном эпизоде, когда Л. Рохлин предложил предоставить Чечне независимость, «миротворец» А. Лебедь сразу же выступил против этого предложения с весьма экзотической аргументацией. «В мире около 400 различных конфликтов,  — сказал он,  — связанных со стремлением к независимости. Если сегодня Россия признает Чечню суверенным государством, на следующий же день против России будут применены международные санкции». Такая реакция А. Лебедя свидетельствовала о его стремлении максимально отмежеваться от любых рохлинских инициатив.