От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Несмотря на то что очередные президентские выборы в стране должны состояться в 2000 году, задолго до этой даты велась активная борьба за власть с учетом возможности проведения досрочных выборов. Основной особенностью этой борьбы было то, что впервые в России ее вели не политические партии и отдельные политики, а ведущие финансово-промышленные группировки, пытавшиеся привести в Кремль и «Белый дом» своих людей и извлечь максимальную экономическую прибыль. Это было связано в первую очередь с тем, что если ранее основным источником дохода уполномоченных коммерческих банков, составлявших ядро крупных финансово-промышленных групп, являлась перекачка бюджетных средств на рынок государственных ценных бумаг и получение прибыли таким образом, то в конце 1997 года в связи с резким снижением доходности ГКО и необходимостью мобилизации финансовых ресурсов для решения социальных задач происходила их переориентация на другие источники дохода. Крупные банки активно включились в борьбу за приобретение государственных пакетов акций крупнейших предприятий топливно-энергетического комплекса, металлургии, связи, обладание которыми позволяло им привлекать значительные по российским меркам ресурсы на Западе путем размещения своих облигаций, а также выгодно перепродавать. свои доли участия в недооцененных российских, предприятиях.

Стремление приобрести за максимально низкую цену наиболее привлекательные предприятия (»Норильский никель», «Тюменская нефтяная компания», «Связьинвест» и другие) вызвало острую конкурентную борьбу внутри группы банкиров, выступавших ранее единым фронтом в ходе предвыборной кампании Б. Ельцина в 1996 году. В эту группу входили: Б. Березовский («ЛогоВАЗ»  — «Аэрофлот  — «Объединенный банк»), А. Смоленский (СБС-Агро), В. Гусинский (группа «Мост»), М. Фридман и П. Авен (группа «Альфа»), В. Потанин (ОНЭКСИМ-банк и МФК), М. Ходорковский («Менатеп»  — «Роспром»), а также А. Лебедев («Национальный резервный банк»). Наиболее острая борьба развернулась между группировкой Б. Березовского  — А. Смоленского, поддерживаемой В. Гусинским, ориентировавшейся на поддержку В. Черномырдина, и группировкой В. Потанина, поддерживавшей А. Чубайса.

Авторитарный характер президента не позволял наиболее активным участникам этой борьбы открыто декларировать свои цели, однако это не делало борьбу менее ожесточенной.

Хотя Б. Ельцин отошел в ноябре — декабре 1997 года на какое-то время от активной деятельности, поиск путей общественного согласия, начатый в период осеннего кризиса, продолжался. Президент пытался подвести черту под целой эпохой политического развития страны в русле конфронтации.

В его политике прослеживались две линии поведения по отношению к оппозиции — противостояние или диалог, в зависимости от особенностей политической обстановки. И все же доминировавшим оставалось противоборство, тогда как линия примирения была вынужденной и носила подчиненный характер. Весной — летом 1997 года конфронтационная стратегия связывалась с именами «молодых реформаторов», тогда как диалоговая — с премьер-министром В. Черномырдиным.

Когда в ходе бюджетного кризиса осени 1997 года Б. Ельцин решил перехватить лавры миротворца, это вылилось не просто в очередное смещение акцентов. Контакты премьера с думской оппозицией преследовали краткосрочные цели и носили преимущественно характер закулисного торга. Президент же, по оценкам, не только возвел компромиссную стратегию в ранг общегосударственной политики, но и подвел под нее институциональную базу. Процедуры согласия быстро обрели собственную инерцию.

Как показали события конца 1997 года, болезнь президента не подорвала данную тенденцию. Результатами стали фактический отказ оппозиции от идеи импичмента президенту, свертывание дискуссий о состоянии его здоровья и продолжение интеграции ряда коммунистических деятелей в истеблишмент.

Аналитики ожидали, что возврат Б. Ельцина к активной политике сделает формы диалога более открытыми и прочными, хотя это не означало, что все ходы исполнительной власти будут согласительными. Были основания полагать, что идея национального примирения будет носить долгосрочный характер. У Б. Ельцина не было ни достаточных физических сил, ни желания, ни политических ресурсов для того, чтобы менять намеченный недавно курс на прямо противоположный. Он хотел бы войти в историю в качестве первого президента всех россиян и «отца нации». Коммунистическая элита тоже была заинтересована в таком развитии, поскольку, как она надеялась, открывалась дорога к мирному завоеванию власти в стране. Основные оппоненты в лице «молодых реформаторов» на тот момент вели арьергардные бои, а другие потенциальные противники нового курса не обладали необходимыми политическими ресурсами.