От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Начавшийся 1997 год был объявлен президентом годом гражданского мира и согласия. Однако отсутствие позитивных перемен в социально-экономической сфере и вызванное этим негативное отношение большинства населения к власти всех уровней вызывали сомнения в реальности этих планов. По данным Центра социального прогнозирования и маркетинга, 85 процентов россиян считали, что ситуация в России отличалась кризисностью и непредсказуемостью. В то, что положение в ближайшие месяцы в стране улучшится, верили только 8 процентов населения, в то, что ухудшится  — 34, 8 процента.

По данным опросов общественного мнения, более 40 процентов населения готовы были принять участие в митингах и демонстрациях протеста против падения уровня жизни и роста цен. В связи с невыполнением правительством обещаний своевременно выплачивать зарплату не затухало забастовочное движение в ряде регионов страны.

Очень сложный период переживали Вооруженные силы России. Нехватка средств  — расходы федерального бюджета 1996 года на строительство и содержание ВС были профинансированы от законодательно утвержденных объемов на 84,7 процента  — вызвала такие негативные процессы, как обвальное падение боеспособности и дисциплины, падение престижа военной профессии. Вследствие социальной и правовой незащищенности, крушения нравственных ориентиров среди офицеров резко возросло количество самоубийств. Вывод войск из Чечни вызвал психологический шок среди офицерства, воспринимавшего чеченскую войну прежде всего как борьбу за целостность государства, подорвал веру в центральное политическое руководство.

Резко активизировали свою публичную деятельность потенциальные кандидаты в президенты. А. Лебедь совершил рекламно-показательные поездки в Германию и США, где недвусмысленно добивался признания собственной персоны в качестве вероятного преемника Б. Ельцина. Бывший секретарь Совета безопасности РФ подчеркивал, что в связи с возможным обострением кризиса в России не исключалась вероятность ее развала и возникновения вооруженных конфликтов между отдельными элементами российского общества. Для противодействия такой тенденции на Западе все чаще звучали голоса о необходимости передачи власти в стране сильной личности.

По оценкам западных средств массовой информации мэр Москвы Ю. Лужков, являющийся, по словам А. Лебедя, лучшим представителем существующего в России номенклатурного капитализма, в ходе своей поездки в Севастополь в очередной раз дал понять, что он, и только он может эффективно защищать внешние и внутренние интересы России. Антилужковские СМИ тут же откликнулись залпом публикаций, из которых вытекало, что Лужков, безусловно, сильная личность, но его шансы стать президентом пока еще недостаточно высоки, так как жители регионов слабо знают столичного мэра, а московские избиратели не будут спешить «отпускать» его с Тверской в Кремль.

Ю. Лужков вызывал повышенный интерес со стороны всех политических и финансовых сил. Он был конкурентом номер один для всех претендентов на президентское кресло.

До выборов 1996 года Ю. Лужков отвергал всякие подозрения в стремлении занять высший пост в государстве. На каком же основании можно было вычеркивать его из списка кандидатов в 1997 году, после выборов, когда у Бориса Николаевича не было, кроме истории, политических противников, а только наследники? Уважение к делу переустройства России в согласии с лояльностью к президенту не исключало, а даже предполагало выдвижение Юрия Михайловича на президентский пост по окончании эры Ельцина.

Обладает ли необходимым опытом мэр российской столицы, девятимиллионного государства в государстве,  — задавали вопрос аналитики. Безусловно. Есть ли у него возможности, влияние, средства? Странный вопрос, ведь все дороги ведут в Москву  — наиболее мощную, лучшую и потому большую часть России. Как у Лужкова со здоровьем? Будь Коржаков на прежнем месте, он, пожалуй, усмотрел бы в фантастической активности футболиста, моржа и теннисиста Лужкова скрытый упрек здоровью президента.

Основные сомнения в кандидатуре Ю. Лужкова сводились к тому, что он москвич, мэр Москвы. Принято считать, и особенно в среде яйцеголовой интеллигенции, не покидающей пределов Садового кольца, что Москва, а значит и Лужков, вызывают раздражение провинции. Но итоги губернаторских выборов 1996 года говорили о том, что если в глубинке и не любят москвичей, то слово и дело Ю. Лужкова ценили много выше любого другого. Иначе всевозможные кандидаты не выстраивались бы в очередь пожать ему руку перед объективами, а А. Руцкой (да и не только он) не поторопился бы заверить, что будет делать жизнь курского губернатора с мэра Москвы.

Что же еще витало, омрачая кандидатуру Ю. Лужкова?  — спрашивали аналитики. Ничего серьезного, кроме бледных намеков, полуподавленных страхов и политэкономических пристрастий. Спекулянты считали московскую экономику слишком командной, анпиловцы  — слишком спекулятивной: мэр в это время спасал от показательного разорения «ЗИЛ» и готовил к обращению муниципальные ценные бумаги.