От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Одним из вероятных поводов для политической напряженности наблюдатели считали необходимость утверждения парламентом бюджетных законов, под которые планировалось получение долгожданных кредитов МВФ. Дума должна была рассмотреть этот вопрос оперативно, так как уже в конце июня истекал срок, когда Россия должна была урегулировать свои последние разногласия с внешними кредиторами. В обратном случае страну ждал дефолт по суверенному внешнему долгу. Неутверждение Думой требуемого пакета законов давало прекрасный повод для того, чтобы поставить нижнюю палату парламента перед необходимостью не проголосовать за доверие правительству. Согласно Конституции, президент получает в этом случае все законные права для досрочного роспуска Думы.

Большинство фракций нижней палаты парламента, да и сам С. Степашин не были заинтересованы в реализации такого сценария и искали возможности для того, чтобы Дума получила возможность оперативно принять непопулярные законы, не потеряв при этом окончательно собственное политическое лицо перед избирателями.

Однако Дума могла бы обезопасить себя от роспуска, если бы проголосовала против предлагаемых законов, но при этом подтвердила бы доверие правительству. При таком раскладе у Кремля оставался бы единственный рычаг для провоцирования роспуска Думы — отставка С. Степашина и назначение на его место все того же Н. Аксененко. Не исключалось, что та подчеркнутая демонстративность и откровенность, с которой велось наступление на позиции С. Степашина в правительстве, во многом была обусловлена подспудным желанием вынудить премьера самолично подать прошение об отставке.

Для более точной оценки складывавшейся в мае-июне 1999 года политической ситуации обозреватели пытались разобраться, кто на тот момент являлся лидером семейного клана. Отмечалось, что скорее всего Н. Аксененко не слишком кривил душой, когда заявил — он лично встречался с Б. Березовским всего один раз в жизни. По оценке многих аналитиков, «последний олигарх» не был доминирующей фигурой в кремлевском окружении президента, а Н. Аксененко прежде всего был ставленником Р. Абрамовича. Еще в 1997 году хорошо осведомленный А. Коржаков заявлял, что именно этот предприниматель, а не Б. Березовский, был реальным хозяином «Сибнефти» и «главным кормильцем семьи».

Было известно также, что весной 1999 года Б. Березовского окончательно вытеснил Р. Абрамович из этой нефтяной компании. Таким образом, по мнению некоторых экспертов, Б. Березовский в последнее время был отстранен от основных финансовых каналов, контролируемых «семьей», и мог рассматриваться ею лишь в качестве политконсультанта и информационного менеджера. Обращало на себя внимание также то обстоятельство, что сразу же после утверждения Думой С. Степашина Б. Березовский улетел во Францию и не мог принимать непосредственного личного участия в интриге по формированию нового правительства.

Аналитики предполагали, что в рамках «семьи» существовали определенные противоречия между ставленниками Б. Березовского и Р. Абрамовича. Было известно: А. Волошин — человек Б. Березовского и его давний соратник по «ЛогоВАЗу». Возможно, поэтому Н. Аксененко не в полной мере доверял A. Волошину и так настойчиво пытался навязать свое присутствие на сочинской встрече премьера и главы администрации с президентом. Не случайно также было и то, что новые должности в правительстве по линии укрепления контроля над бюджетными финансовыми потоками получали люди, лично близкие к Р. Абрамовичу.

Новый глава таможенного комитета М. Ванин считался сподвижником хозяина «Сибнефти», назначенный на должность руководителя Минтопэнерго В. Калюжный в первый же день утвердил новые финансовые льготы для этой нефтяной компании. Новый руководитель Пенсионного фонда М. Зурабов до недавнего времени работал в администрации и был близок Т. Дьяченко.

Падение влияния Б. Березовского на принимаемые «семьей» решения, возможно, объяснял тот факт, что столь любимые «последним олигархом» политики — B. Черномырдин и А. Лебедь — оказались невостребованными Кремлем.

Складывалось впечатление, что функции главного кремлевского стратега единолично несла Т. Дьяченко. Б. Березовский, несмотря на свою страсть к игре на грани фола, был тонким политическим комбинатором и не любил без крайней необходимости предпринимать чересчур рискованные шаги, в результативности которых он до конца не уверен. Дилетанты обычно склонны переоценивать собственные возможности Думы.

Таким образом, июньскую ситуацию 1999 года характеризовало падение роли правительства при усилении президентских структур, снижение его эффективности в управлении экономикой. Одновременно аналитиками фиксировалось практически полное, хотя тактическое и сугубо временное, объединение политических элит страны на позициях неприятия новой роли семейного клана. Это противодействие, по прогнозам, могло принять не только «антиберезовский», но и «антиельцинский» характер с выбросом компроматов.