От этого не умирают

— Эй, послушай… Тебе будет очень неприятно, если я напрошусь к вам в воскресенье на обед?

— Напротив!

— Мне нужно проветриться. В спортивных залах в итоге только легкие коптишь!

— До воскресенья…

— Поговорим о будущем…

— Вот именно!

Но, повесив трубку, я сквозь зубы прошептал:

— Нет, Бодо, в воскресенье мы наверняка будем говорить о прошлом!

Во второй половине дня я отправился в Париж. Но на автомобиле доехал лишь до следующей железнодорожной станции, а там, оставив его, сел в поезд и прибыл в столицу. Прежде всего я приобрел клетчатую кепку и темные очки. Засунув в рот целую пачку жевательной резинки и не переставая жевать, явился в бюро проката автомобилей…

Я изобразил потрясающий американский акцент. Это было совсем нетрудно, поскольку я прожил некоторое время в Штатах, когда выступал в турнире «Золотые перчатки», и вполне сносно говорю по-английски.

Итак, размахивая пачкой долларов, я потребовал машину.

Мне предложили почти новый «ситроен», модель «4СВ», и я согласился… Но требовался мой паспорт… Я сказал, что паспорт в отеле, и пообещал его принести, когда буду возвращать машину. Крупная сумма в долларах, оставленная мной в качестве залога, произвела сильное впечатление… Назвавшись Джеймсом Спрингом, я указал отель «Скриб»…

Получив машину, я позвонил в этот самый отель и зарезервировал комнату на имя Джеймса Спринга из Лос-Анджелеса. На всякий случай, чтоб не волновать служащего бюро, если вдруг ему вздумается проверить мое существование…

Затем не спеша я отправился в обратный путь. По дороге сменил машину и вернулся домой как ни в чем не бывало за рулем собственного автомобиля.

Вечером я поинтересовался у Кати, почему она не идет к своей портнихе, ведь пора готовить зимний гардероб. Я добавил, что после матча четырнадцатого декабря намерен часто выходить в свет.

— Хорошо, — вздохнула Кати, — пойду…

— Езжай завтра… Я отдохну еще денек, а послезавтра «мы» возобновим тренировки.

— Как хочешь…

В эту ночь я хорошо спал, отнюдь не как человек, готовящийся совершить убийство и мучимый тревогой.

Кати уехала утром. Перед отъездом я сказал ей, что у меня болит горло и что весь день я пробездельничаю дома. Она собиралась вернуться вечерним девятичасовым поездом.

Значит, у меня было достаточно времени, чтобы проделать все не торопясь. Я перебирал в голове различные детали своего плана…

Наше владение окружено обширным садом, на краю которого возвышается романтическая, обвитая плющом голубятня.

После отъезда Кати, в тот момент, когда Артуро отправился за покупками, я отнес туда свои ботинки, костюм и пальто. Затем вернулся в дом и уселся перед камином, поджидая лакея.

За обедом я смотрел телевизор. Потом велел Артуро отогнать машину в гараж к нашему механику промыть мотор, сменить масло, а заодно проверить контакт…

Итальянец уехал. Гараж находился в двухстах метрах от нашего дома, так что он отлучился ненадолго. В его отсутствие я разобрал телефон, сделав так, чтоб он не звонил. Когда я заканчивал эту операцию, Артуро как раз вернулся из гаража.

— Машиной займутся сразу? — поинтересовался я.

— Да, мосье, мы получим ее сегодня же вечером!

— Отлично…

Я был в пижаме, на ногах — домашние лакированные туфли.

— Ох, Артуро, мне хочется прогуляться, в это время года такая в округе красота… Вот только лень одеваться, принесите-ка мне кожаные галоши и накидку…

Он поторопился выполнить мою просьбу, страшно довольный, что на какое-то время я оставлю его в покое. Убирая в комнатах, он сможет курить и напевать неаполитанские канцонетты своим тенором, как певцы, развлекающие гостей на свадьбах и пирушках.

Я влез в галоши, набросил на плечи накидку и надел на голову связанную Кати шапочку…

— Ну и видочек, должно быть, у меня, а?

Артуро, сдерживая улыбку, окинул меня снисходительным взглядом.

— Que fa[5], — прошептал он. — Но ведь мосье не собирается на прием?

Я пересек устланный желтыми листьями сад; неторопливо шагая, дошел до голубятни. Здесь снял с себя накидку и галоши, надел поверх пижамы костюм и вышел из сада через закрывающуюся на засов калитку.

Я хорошо знал тропку в овраге, которая, минуя деревню, вела через поля в соседнее селение; по дороге меня ждал «ситроен». Мне понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до машины. Накануне я оставил ее в пустынном месте. Поблизости ни души! Я поднял воротник, надел неизбежные темные очки и клетчатую кепку, в каких разгуливают туристы.

Сев за руль, я устремился к Парижу. Не доезжая до Траппа, сбросил скорость, отыскивая подходящий уголок… Неподалеку я открыл ветхие деревянные воротца и укрыл машину за живой изгородью из густо растущих кустов. На всякий случай запер дверцы, но можно было не волноваться: никто машину здесь не обнаружит…

Затем я отправился на вокзал, откуда на поезде доехал до Парижа.

Пешком поднявшись по улице де Ром, добрался от Сен-Лазара до Вилье. Было довольно темно, время от времени начинал лить дождь.

Вдруг меня словно холодом обдало: я забыл захватить оружие! Всего-то навсего! Вот вам и тщательно разработанный план! Продумываешь мельчайшие детали, а о главном забываешь…