От гетеры до игуменьи. Женщина в Ранней Византии

Методологически данная тема может быть раскрыта тремя способами. Первый лежит в русле христианской традиции и предполагает либо вообще умолчание о гетеризме, либо его маргинальное описание как неизжитого от античного времени социального порока.

Второй подход находится в контексте современных западных концепций гендера, тела и секса и может быть назван светским и даже постхристианским.

Мы попытаемся положить в основу нашего исследования компромиссный третий вариант, сочетающий в себе оба предыдущих, и будем руководствоваться методами современной исторической науки, но обойдемся без полярных оценок и категоричных суждений.

Отношение к проституции в христианской традиции

Проституция как высшая форма разврата резко осуждалась в Писании. Символ средоточия всех пороков в Библии — «блудливая жена», которая «раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего» (Иез. 16, 25).

Из Евангелия от Матфея (21, 31–32) мы знаем, что уже на самом раннем этапе истории христианства блудницы составляли значительный контингент среди учеников Иисуса и последователей его учения. Иисус прямо называет их (наряду с мытарями) в числе верующих.

Ужесточение отношения к блудницам начинается с апостола Павла. В его текстах присутствуют женоненавистнические тенденции; он объявляет женщину гораздо ниже мужчины, мотивируя это грехопадением в раю, при котором была соблазнена женщина (1 Тим. 2, 11–14).

Для Павла даже брак — необходимое зло. Что же до проституции, то он осуждает ее самым решительным образом: «Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак, отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: «два будут одна плоть». А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1Кор. 6, 13–18).

В IV веке Псевдо-Афанасий говорит о том, что блуд и прелюбодеяние — меньшее зло, нежели гордость, низринувшая сатану с небес (О девстве, 5). Но уже сам факт такого сравнения свидетельствует о многом.

Отношение к блуду и плотскому осквернению эволюционировало на протяжении ранневизантийского периода вполне четко и определенно в сторону углубления христианского ригоризма. Антиох Стратиг в VII веке, когда христианская мораль утвердилась уже достаточно крепко, писал: «Выслушайте, жены! Нет перед Богом ничего славнее чистоты плоти, нет ничего перед Богом злее осквернения плоти» (Антиох Стратиг, 24).

Иоанн Златоуст предостерегал христиан своего времени от праздных бесед о женщинах, ибо это «возбуждает в душе пламень» (Беседы на Евангелие от св. ап. Иоанна Богослова, XVIII, 4). При этом речь шла именно о блудницах, чьи «слова, одежда, распутные глаза, сладострастные взгляды, плетение волос, натирание лица, подкрашивание ресниц» способны даже на уровне разговоров смутить душу.

Особого осуждения заслуживали, по мнению христианских писателей, те, кто спускал деньги на блудниц, вместо того, чтобы потратить их на благое дело: «Какого гнева не заслуживаешь ты, когда даешь деньги блуднице, но проходишь мимо нищего без внимания?» (там же, XLII, 4). Если же с блудницей согрешил муж, глава семейства, то тем самым он осквернил и свою жену. «Он становится с блудницей одним телом. Как после этого честная жена соединит с собой член блудницы?» — вопрошает Иоанн Златоуст (там же, XLII, 4).

Государственный закон был к согрешившим мужьям не столь строг, как христианские проповедники. Он, например Кодекс Юстиниана, скорее регулировал отношения с проститутками, нежели осуждал их за эти отношения.

Отношение к гетеризму государства

Одно из первых официальных упоминаний о государственной политике в отношении проституции дает нам Зосим, языческий историк рубежа V и VI веков, говоря об эпохе Константина Великого: «Император… наложил налог хрисаргир на всех торговцев по всей империи, не исключая и беднейших городских лавочников. Не пощадил Константин даже несчастных гетер. Результатом этого было то, что на каждый четвертый год, когда взималась эта подать, плач и причитания разносились по городам, потому что били и пытали тех, кто не мог заплатить из-за крайней нищеты. Поэтому матери продавали своих детей, а отцы заставляли дочерей заниматься проституцией, вынужденные пойти на это, чтобы заплатить вымогателям» (Зосим, И, 38, 1–3).

Хрисаргир (дословно: «златосребр») — налог на имущество и товарооборот; он налагался не только на торговцев и ремесленников, но вообще на всех, кто имел доход, и считался весьма тяжким бременем.

Впрочем, налог на проституцию был изобретен не при Константине. В Римской империи он восходит к Калигуле (Светоний. Калигула, 40), но тогда он считался постыдным. Теперь же он квалифицировался подобно доходу с любого прочего заработка.