От глупости и смерти

Знаешь старую поговорку: «Однажды укушенный шарахается дважды»? Ну так вот, у меня для тебя есть новая: «Трижды укушенный – ну и болван!»

Один фанат, которого я знаю тридцать лет, все приставал ко мне с просьбой сделать сборник из моих старых рассказов про Левшу Фипа. Наконец он сказал, что разберется с издательскими делами и сделает книгу сам, мне только надо выбрать истории и написать введение. Мой тогдашний агент на это согласился, и я взялся за работу. Целый год фанат не отвечал на письма, и в конце концов я поймал этого шута на конвенте и прижал к стенке. «Ой, забыл тебе сказать, – ответил он. – Я вместо этого решил издать сборник другого автора».

[Блох написал это в июне 1984-го. В 1987-м другое издательство, «Кричерз эт лардж» (Пасифика, штат Калифорния), которым управлял Джон Стэнли, выпустило первый том из предполагаемого трехтомника рассказов Блоха «Потерянные во времени и пространстве с Левшой Фипом». Стэнли – не тот человек, который упоминается в письме Блоха. Но Блох, когда я к нему по этому поводу обратился, заметил, что, если бы он захотел рассказать мне еще одну жуткую историю, он бы вспомнил, как Стэнли издавал первый том рассказов про Фипа. Очевидно, второго и третьего томов не будет.]

Другой фанат предложил выпустить новый сборник моих статей из фэнзинов в качестве сиквела к «Восьмому этапу фэндома». Поскольку он действительно серьезно занимался книгоизданием, я ничего не заподозрил и, как меня и просили, передал ему материалы, отобрав лучшие, и подготовил предисловие. В отличие от первого хмыря, этот на мои письма отвечал, но никаких действий так и не предпринял. Через полтора года я наконец сумел выцарапать у него свои материалы обратно.

Третий состоял в комитете одного конвента, на котором я был заявлен почетным гостем (это когда они выяснили, что Жюль Верн уже умер). Этот индюк хотел сделать том из моих на тот момент еще не опубликованных вещей, чтобы получилось подарочное издание конвента, которое впоследствии можно было бы также распространять через торговую точку. В этом случае не было нужды ждать год или полтора – время поджимало, и ему немедленно нужна была подборка моих вещей вместе с предисловием к ней. Я тотчас предоставил ему это, и в течение двух месяцев – как раз ко времени конвента – он мне позвонил сказать, что передумал и что книги не будет.

Имя первого фаната я не раскрываю, потому что он умер.

Имена двух остальных я не называю, потому что, быть может, еще убью их. (Или не убью. Отрежу им концы теркой для сыра.)

–

Я выбрал милую Элли Шелдон, джентльмена Джима Ганна и всегда готового поделиться историей о фанатах Боба Блоха первыми не без причины. Ранее я уже говорил, что в письме Дональда Кингсбери сказано, что мы навлекли на себя несправедливость, поскольку испортили свою карму. Его письмо буквально лучилось чудесными переживаниями, которые принесли ему конвенты. Видимо, самым невероятным из того, что с ним происходило, было следующее: