От «Града обреченного» до «Бессильных мира сего»: черновики, рукописи, варианты

Вид Агасфера Лукича, говорившего в отключенный телефон непонятные слова и фразы, сначала заинтриговал Манохина, затем это действие его смешило. Когда же он увидел это тайком, то впечатление свое он описывает так: „Страшно это было, а не смешно…“ Авторы добавляют выразительности: „Страшно это было, до обморока страшно, а вовсе не смешно…“

За дверью в Кабинет видна была „космическая тьма“. „Космический мрак“ — правят Авторы. Необозримая кровать, описываемая Манохиным в приемной, „на которой лежат двенадцать полумягких стульев, а могло бы лежать двенадцать десантников со своими девками“. Авторы убирают повтор и одновременно находят более точное слово: не ЛЕЖАТЬ, а ВАЛЯТЬСЯ.

Один из клиентов Демиурга „пришел просить для нашего рубля статуса свободно конвертируемой валюты“. Авторы правят: не ПРОСИТЬ, а ВЫПРАШИВАТЬ, — и уточняют: не просто „нашего рубля“, а „нашего советского рубля“. Телепередача о том, как восстанавливать и затачивать иголки для примуса, сначала называется „наглядным уроком“, затем „практическими уроками“.

О содержимом платяного шкафа Манохин пишет: „Можно найти там…“ Но НАХОДЯТ обычно тогда, когда ИЩУТ. Авторы находят более точное: „В шкафу можно обнаружить…“

„Решительно не запомнилось мне…“ — так описывает Манохин окончание разговора Агасфера Лукича и шофера Грини. Авторы правят: „Решительно не сохранилось в моей памяти…“

„Странно и дико устроен человек“, — рассуждает Манохин. Авторы находят более точное слово: „Дико и нелепо устроен человек“.

Движения Колпакова описываются как „замедленные“; Авторы уточняют: „плавно-замедленные“, и добавляют: „Умеренность — его лозунг“. Правят Авторы и разговор Колпакова с Демиургом. Колпаков отзывается „без промедления“ (добавлено: „без малейшего промедления“). Демиург отвечает цитатой „бархатным, раскатистым голосом профессионального актера старой школы“ (добавлено в начале фразы „нарочито“). Отвечает Колпаков после правки не просто произнося, но произнося „с напором“.