От «Града обреченного» до «Бессильных мира сего»

О марке «Розовая Гвиана» в окончательном варианте сказано: «На черном бархате под плитой броневого стекла в отсветах лампы лежала ОНА». В черновике: «На черном бархате, в отсветах лампы на пуленелробиваемом-несгораемом-химическим-реакциям-неподверженном стекле, лежала ОНА». В это время Спиридон запел песню о Веселом Барабанщике — негромко (в окончательном варианте). В черновике эту же песню, тихо Спиридон начинает петь раньше, а теперь: «Спиридон, будучи существом небелковым и в значительной своей части даже вообще неорганическим, не питал ни уважения, ни почтения ни к чему, а в особенности — к филателии. Никем не управляемый и не ограничиваемый, он с наслаждением дал звучок и теперь показывал все, на что был способен. Не так уж часто ему, бедняге, удавалось попеть во все горло в этом шумном мире, ожесточенно сражающемся с шумами. И сейчас он пел. Это была все та же песенка о Веселом Барабанщике, всего лишь о Барабанщике, но он пел ее от души, бросив на это исполнение все свои небогатые запасы энергии…» И далее, когда все тот же Конь Кобылыч стреляет в Спиридона из лазерного пистолета (в черновике это оружие конкретно не называется, а описывается: «нечто длинноствольное, мрачно и тускло блеснувшее синим»), Спиридон предстает опять как живое существо: «Андрей завопил от ужаса и бессилия, и страшно, как раненное животное, закричал пораженный Спиридон».

УБРАННЫЕ ПОДРОБНОСТИ

«Горло болело», — констатирует Андрей Т. В черновике подробнее: «Горло болело, и через полчаса ему предстояло тащиться в ванную и там полоскать это предательское горло раствором календулы в теплой воде».

Когда Андрей Т. мысленно вспоминает все случаи своего невезения, переходя от одного примера к другому, в черновике вставлено: «Или — другой наводящий ужас пример…»

«Бороться и искать — невозможно и остается одно: не сдаваться», — думает Андрей Т. и в черновике добавляет: «Когда дела становятся совсем плохи, они начинают изменяться к лучшему».

Когда Андрей Т. раздумывает, не взять ли ему в путешествие факел, то в черновике поясняется: «…инструмента, необходимейшего при исследовании подземелий, заброшенных шахт и разнообразных пещер…»

Перед известной истиной, «что есть лишь один способ делать дело и множество способов от дела уклоняться» в черновике идет повествовательное: «Трудно, трудно теперь уже сказать, как все повернулось бы в дальнейшем…»