От «Града обреченного» до «Бессильных мира сего»

Курдюков отвечает тем же, называя Наташу «сукой», а Павла Павловича — «евнухом византийским».

В этом же, журнальном варианте редакторами были произведены некоторые правки слов на более литературные. К примеру, не «отбрехаться», а «отговориться»; не «за бугор» (известное выражение тех времен, означающее «за рубеж, за границу»), а «в загранку»; не «кончик лезвия» шила, а «острие».

Несуществующее лекарство в разных изданиях пишется по-разному: мафусалин или мафуссалин (в ХС же — вообще мафусаллин).

В «Современной фантастике» санитары по лестнице не ПОШЛИ спускаться, а НАЧАЛИ спускаться.

В авторском сборнике сценариев врач, отвозящий Курдюкова в больницу, на вопрос Снегирева, куда именно, отвечает не «во Вторую градскую» (как в остальных изданиях), а «во Вторую городскую»[9]. Здесь же (и в «Мирах») в ответе Павла Павловича, отчего он так хорошо выглядит («А паче всего — беспощадная дрессировка организма. Ни в коем случае не распускать себя!»), «дрессировка» заменена на «тренировку».

В некоторых изданиях редактор журнала, приводя примеры оперативности Курдюкова, называет последнего не «Котька» (сокращение от «Константин»), а «Коська».

И еще об одном впечатлении. Обратите внимание: ПЛЭ вышли впервые (1985) раньше первой публикации ХС (1986). Может быть, кто-нибудь прочел их в этом же порядке, как и я… И испытал жуткое разочарование, закончив чтение восьмого номера «Невы» (в котором было начало ХС), ибо по некоторым упоминаниям в этой первой части ХС можно было сделать вывод: Феликс Снегирев — это Феликс Сорокин, дочь Лиза с внуками-близнецами — это дочь Катя с ними же, Константин Курдюков — это Костя Кудинов… следовательно, в девятом номере (а в восьмом значилось: «Окончание следует», то есть прочитана уже половина) будет, собственно, основной текст ПЛЭ — уже известные диалоги уже известных персонажей с уже известным финалом… И какова же была радость, когда это оказалось совсем не так!

«ХРОМАЯ СУДЬБА»