От греха подальше

— У меня совсем нет аппетита, тем более на говядину, — проворчала Виктория. Она понимала, что ей следовало бы пригласить Джеффа присоединиться к ним, но не сделала этого. Тот быстро понял молчаливый намек и после безуспешной попытки разузнать ее дальнейшие планы отправился на поиски свободного столика.

Роун взглянул на девушку осуждающе, но все же не произнес ни слова.

— Я понимаю, конечно, понимаю, — проговорила Виктория, — зря я вас не послушалась и собственные прогнозы тоже проигнорировала. Не надо было следовать за Джеффом.

— Я ничего не сказал…

— Но вы подумали об этом и были правы. Амос разочаруется во мне.

Роун окунул креветку в соус и отправил ее в рот. Судя по выражению его лица, блюдо не относилось к самым вкусным яствам в мире, и Виктория пожалела, что после полуголодного дня не позволила ему насладиться куском сочного мяса.

— Амосу не обязательно знать эту историю, — неожиданно заметил Роун.

— Я тоже так считаю, — согласилась Виктория, — хотя я больше не повторю подобной ошибки, если он меня хорошенько поругает.

Роун нахмурился.

— Амос вам не отец.

Но он был не прав, ибо для Виктории Амос стал ближе родного отца, как только ей исполнилось двенадцать.

— Он мой учитель, — резко заявила она, — а учителям дано право ругать своих учеников. Я знала, что настанет время, когда мне придется охотиться за торнадо без него, однако не представляла себе, как это трудно.

Роун потянулся через стол и легонько коснулся ее руки.

— Вы все делаете правильно. Я совершенно уверен, что вы с большой точностью можете предсказать место появления торнадо, для этого у вас хватает и знаний, и опыта — мы ведь ехали прямо в Рэтон, пока вас не сбил с толку этот Джефф. Виктория, вы должны больше доверять себе. Мы обязательно поймаем торнадо завтра или в какой-нибудь другой день.

На этот раз она не уловила в его голосе ни одной насмешливой нотки, более того, в его живых голубых глазах увидела только искренность. И, как ни странно, прикосновение его пальцев, поглаживающих ее руку, подействовало на Викторию успокаивающе. Мужская рука была теплой и сильной, и девушка с трудом подавила приятный трепет, пробежавший у нее по спине.

Но прежде чем возбуждение овладело ею, Виктория высвободила руку.

— Вам понравился ужин? — Она переменила тему.

Он пожал плечами.

— Да так, ничего особенного. Я бы спросил вас о том же, но вы еще не съели ни одного кусочка.

— Сейчас попробую, — заверила его Виктория, к которой внезапно вернулся аппетит. Она отрезала солидный кусок цыплячьей грудки и обменяла его на несколько креветок с тарелки Роуна.

Ужин прошел в атмосфере удивительной сердечности. К тому времени, когда она покончила с яблочным пирогом, который он заставил ее съесть в приказном порядке взамен тех кусков, что сам утащил с ее тарелки, оказалось, что Роун на самом деле неплохой парень и даже нравится ей.

Виктория понимала, что это не очень разумно, но ничего не могла поделать с собой.

Вкус у креветок был такой, словно их заморозили еще год назад, и все же ужин доставил Роуну наслаждение. Он был доволен, что смог развлечь Викторию, особенно был рад тому, что она не пригласила к их столу этого самонадеянного Джеффа Как Его Там. Хотя, предостерег себя Роун, в будущем не следует так быстро отказываться от компании третьего члена вечеринки. Он, Роун, пожалуй, слишком долго пребывал в обществе одной только Виктории.

Роун взобрался на переднее сиденье припаркованного вблизи ресторанчика фургона и изогнулся кренделем, чтобы наблюдать за Викторией со спины, как это уже делал во время предыдущей ее работы с компьютером. Ему редко доводилось видеть такую отрешенную сосредоточенность, и он испытывал непреодолимое желание привести девушку в смущение — пощекотать сзади шею концом ее косы или, наклонившись, подуть ей в ухо. Роуну пришлось сделать над собой усилие, чтобы устоять перед соблазном.

Он был не настолько самоуверен, чтобы рассчитывать на близость с ней на второй день знакомства, хотя и знал о том впечатлении, которое производил на женщин. По крайней мере, на многих. Их привлекал бесшабашный образ жизни, которую он вел, его беззаботность, стремление к приключениям, но они никогда не оставались с ним слишком долго, чтобы по-настоящему узнать его. Или, точнее говоря, он не оставался с ними достаточно долго.