От Гринвича до экватора

Среди тред-юнионов есть гиганты, вроде профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих и профсоюза машиностроителей, каждый из которых объединяет по полтора с лишним миллиона человек. А есть шеффилдский профсоюз работников, стригущих овечью шерсть, в который входят девятнадцать человек, и лондонское Общество изготовителей ложек и вилок, насчитывающее всего шесть членов!

Старейший тред-юнион — Национальное общество изготовителей щеток, основанное в 1747 году. Некоторые же профсоюзы родились недавно. К примеру… Ассоциация королев красоты. В Ассоциации пятнадцать членов — участницы конкурсов «мисс Англия», но они уверены, что это только начало.

Генеральные секретари многих тред-юнионов находятся на своем посту с момента избрания вплоть до ухода на пенсию, когда им исполняется 65 лет. Зарплату они получают из профсоюзной казны.

Обычно тред-юнионы построены не по производственному, а по цеховому признаку, то есть по профессиям. Порой на одном заводе сосуществует десять — пятнадцать профсоюзов. А у каждого профсоюза свои традиции, свои лидеры.

Нелегко объединить многоликую массу. Этим сто с лишним лет занимается Британский конгресс тред-юнионов. У него большое влияние и немалый бюджет. Почти все профсоюзы страны (свыше ста десяти) входят в Британский конгресс тред-юнионов, он объединяет одиннадцать с лишним миллионов человек.

Ежегодно в первый понедельник сентября на берегу моря — либо на западе Англии, в Блэкпуле, либо на юге, в Брайтоне, — открывается очередной съезд конгресса. Со всех концов страны приезжают докеры и горняки, летчики гражданских самолетов и машинисты, артисты и врачи, плетельщики корзин и специалисты по установке капканов, кибернетики и физики-атомщики. Раньше участников съезда было легко узнать, они носили открытые рубашки, матерчатые кепки, тяжелые башмаки. Теперь делегатов не отличишь от обыкновенных служащих: деловой костюм, галстук.

Тем не менее разницу между съездом тред-юнионов и ежегодными конференциями лейбористской и консервативной партий чувствуешь сразу, едва входишь в зал. На партийных конференциях все торжественно и чинно, читаются заранее написанные речи, восхваляют руководителей. На профсоюзном же форуме бушуют страсти, разгораются дискуссии, люди требуют реформ, перемен.

Одним перемены нужны, другие же не хотят их, утверждают, будто в Англии «и без того неплохо». Но независимо от чьих-либо желаний они происходят, хотя британское общество заслужило славу одного из самых застоявшихся, консервативных. И перемены эти, помимо всего прочего, проявляются в отношении англичан к другим странам, к другим народам.

«Британия, Британия, владычица морей…»

Комплекс сверхполноценности

Со школьных лет известны строки:

Вокруг земного шара
Британская вода.
Стоят у Гибралтара
Английские суда.

Неисчислимы рейсы,

Широкий путь открыт.
У берега твой крейсер
На Индию глядит.

Ты в Африке оставила

Следы от якорей.
Британия, Британия,
Владычица морей…

Британская империя была самой обширной в истории человечества. Она занимала пятую часть земного шара, а ее подданные составляли четвертую часть населения планеты. Англичанин чувствовал себя героем-завоевателем, правителем мира.

Однажды мне попалась подшивка журнала «Русская мысль» конца прошлого столетия. Русский путешественник В. Верещагин, однофамилец художника В. Верещагина, делится своими впечатлениями о Цейлоне, где он был в 1885 году.

Верещагин пишет, что в порту Коломбо остановился русский фрегат «Владимир Мономах». На нем каждый день играл духовой оркестр. Послушать музыку собирались толпы народа. Среди них выделялись английские солдаты и офицеры. В белых куртках и с тросточками в руках, они стояли гордо и неподвижно. После исполнения британского гимна, которым заканчивался «концерт», англичане так же величественно и молча уходили, не выразив ни малейшего одобрения. «Видимо, они думали, что делают своим присутствием честь фрегату», — иронизирует Верещагин.

Совершенно иначе вели себя моряки французского корабля. В их честь оркестр исполнил «Марсельезу». «Нужно было видеть восторг всех солдат и офицеров, все высыпали из кают и собрались на палубе, хором подпевали под музыку. После окончания потребовали еще и еще: по их просьбе «Марсельеза» была повторена три раза и каждый раз сопровождалась одинаковым восторгом».

Сейчас в Шри Ланке англичан куда меньше, чем сто лет назад. Кто владеет чайными или каучуковыми плантациями, кто представляет различные британские организации, кто живет «по инерции», не решаясь уехать из страны, где провел десятилетия. Но многие, особенно плантаторы, по-прежнему ходят по острову эдакими господами, состоят в клубах, в которые принимают «избранных», то бишь англичан.