ОТ ГРОЗЫ К БУРЕ

Вот тут Николка чуть не ахнул. А про нее откуда князь знает? Это ж тайна сокровенная, в которой он даже самому себе сознаться стесняется. Хотя если Константин Володимерович с силами неведомыми знается, то тут тоже дивиться нечему.

– Да видел я разок, как у тебя глаза горели, когда ты на нее смотрел, - печально усмехнулся Константин, ответив на молчаливый вопрос, светившийся в простодушных глазах парня. - Так что иди - беги быстрее к ее крыльцу и… будь счастлив. За двоих будь, - добавил он почти шепотом. - За себя и за меня.

– В сердешных делах каждый токмо за себя счастлив может быть, - возразил робко Николка, не поняв грустной княжеской иронии.

– Ну что ж, тогда за себя одного попробуй, - не стал спорить Константин.

Вопрос же, который по своей наивности паренек задал, Константину только за этот вечер еще два раза выслушать довелось. Один раз - когда его, смущаясь, Юрко Золото задал. Ну, с ним полегче. От Вячеслава же так легко не отделаешься. Друг Славка иногда самым настоящим репейником становился.

– Ну хорошо, - вздохнул Константин. - Вот тебе, воевода ты мой верховный, кто орден вручал?

– Ты, разумеется, - даже удивился столь наивному вопросу Вячеслав.

– А изображен на нем кто?

– Тоже ты.

– А теперь ответь - мне его кто вручать будет, а? Ты представь, представь себе эту картинку. И тебе не кажется, что в этом случае по сравнению с моей дурью четыре геройские звезды Брежнева просто побледнеют?

Вячеслав представил. Но спустя минут пять - сразу, как только руки от живота убрал и икать от смеха перестал, - рацпредложение внес:

– А давай мы специальную медаль, нет, лучше орден, состряпаем, но на обороте карту Руси вместо тебя выбьем и напишем что-то типа «Князю Константину - от благодарной Руси». Нет, а чего - здорово же будет?

И так Вячеслава эта новая идея захватила, что Константин понял - так просто ему от друга не отделаться и не отшутиться. Не хотелось, а пришлось тайную причину назвать.

– Вот ты за эту войну сколько душ погубил? - спросил для начала.

– Ну, началось, - иронично присвистнул главный воевода. - Ты, часом, в прокуратуре не подрабатываешь,

– Не понял, - искренно удивился Константин.

– Чего ж тут неясного. Комитет солдатских матерей тебе разве на меня заявку не делал? Или ты и сам не знаешь, что войны без жертв не бывает. Да, мог я мир с половцами заключить. Тогда бы, разумеется, последние сотни погибших в живых бы сейчас были. Зато что потом? А потом…

– Дурак ты, Славка, и уши у тебя холодные, - перебил его Константин. - Я тебя ни в чем не виню. Наоборот, я в восторге, как ты время тянул, силы на Рясском поле стягивая. Классика. Суворов лучше тебя не развернулся бы. А хребет половцам ломать было нужно - с этим вообще глупо спорить. Вот и получается, что все погибшие ушли из жизни не по твоей вине. Ты все, что только мог, со своей затяжкой времени для них сделал. Зато у меня картина иная. Если бы я не зарвался, то минимум сотню с лишним шикарных ребят уберег бы.

– Вначале ты тысячу уберег, - возразил Вячеслав. - Нет, даже не так. Одним тем, что ты Мстислава Удатного уговорил - не одну, а все десять тысяч сохранил. Добавь к этому аферу со своей казной. Это тоже тысячи, а то и десятки тысяч мужиков да баб. Половцы запросто до Рязани бы дошли, если бы не ты.

Теперь от этого числа минусуем полторы сотни и получаем… Семь на восемь множим, а потом на три с четвертью… Словом, до фига получаем, причем со знаком плюс. И вообще - ты на пиру или кто? Улыбайся, княже, на тебя ж народ глядит. Кстати, ты новую балладу Стожара о своих деяниях не слыхал? - заговорщически шепнул он другу.

– Да нет, - удивился Константин. - А что, уже есть?

– Он меня спрашивает, - тут же надел воевода маску старого одесского еврея. - Он задает вопрос, хотя тут надо только слушать. Конечно, я могу изложить ее краткое содержание, но разве ж у меня получится перевести глубинный смысл поэзии на будничный язык банальной прозы. Я буду только размазывать белую кашу по чистому столу, и ничего хорошего из этого таки не выйдет.

– А ты попробуй, - предложил Константин.

– Ну, только если совсем немного, - кокетливо заметил Вячеслав. - Так вот, дело было так. Сеча. Идет бой между твоей дружиной и Ярославовой. И вдруг… - дальнейшее он изложил на ухо другу.

Через несколько секунд оба весело смеялись.

– Но вообще-то это больше порнухой какой-то отдает, - вытерев выступившие слезы, заметил Константин.

– Зато в каком выгодном ракурсе ты, и в каком невыгодном свете, точнее позе, он, - возразил Вячеслав. - Ты погоди, погоди. Про вас с ним скоро вообще анекдоты рассказывать станут. Будете такая же сладкая парочка, как Брежнев с Никсоном или Горбачев с Рейганом.

– Или Чапаев с Петькой, - добавил князь.