От грозы к буре

– Да я не догадался – случайно получилось, – пояснил Константин. – Я ж их у тебя возле конюшни конфисковал, а времени идти в терем не было, вот я их к своей лошадке и приторочил… временно. А потом, когда выезжали, даже и не посмотрел. Я ж в упряжи конской не силен, потому и не проверяю ничего перед выездом, а конюший, наверное, сам снимать не рискнул, решив, что князю видней. Словом, бабахнул я их и довольно удачно. Из его полусотни…

– Эйнар говорил, что только двенадцать человек осталось. Но обормота этого ты так и не грохнул до конца, – быстро проговорил Вячеслав.

– Господи. Как хорошо, что Эйнар жив, – улыбнулся Константин. – А его…

– Напарники тоже живы, – с полуслова понял воевода.

– Еще лучше. А с этим… Да пусть живет… Вот только…

– Ты отвлекся, – перебил Вячеслав.

– Люди Ярослава сразу после того, как я устроил им фейерверк, от нас отстали. Наверное, в Переяславское княжество подались, к себе на юг. Зато появились молодцы Гремислава. Точнее, о том, что они появились, я, к сожалению, не знал. И где он таких только набрал. Самые настоящие отбросы, а не люди.

– Рыбак рыбака, – предположил Вячеслав.

– Наверное, – согласился Константин.

Он на секунду закрыл глаза и вновь ощутил недавний прохладный июньский вечер, пахнущий грибами и сырой плесенью, издаваемой насквозь прогнившими деревьями, который так приятно начался для их небольшой группы. Точнее, радости начались еще днем. И первой из них был… ведьмак. Уйдя ближе к ночи из осажденного Ростиславля в лес, он все эти дни целенаправленно – похлеще Гремислава – шел навстречу князю.

Набрел он на Константина как нельзя кстати. Сны рязанского князя, усталого и измученного странствиями по лесным дебрям, были просто неописуемы. Казалось, что перед ним открывается дверца в ад, только не библейский, а гораздо более страшный, невзирая на отсутствие кипящих котлов и раскаленных сковородок.

Ничего подобного Константин в нем не наблюдал. Впрочем, он вообще ничего там не видел. Просто перед ним открывалась дверца в некую черную бездну: мрачную, пустую и безмолвную, а сзади его туда словно кто-то подталкивал. И была твердая уверенность – если он там окажется, то пути назад для него уже не будет. Никогда. Скорее всего, он даже и не проснется. Вернее, проснется, но не он, а кто-то чужой и страшный, выпихнувший Константина из княжеского тела.

Причем с каждым днем дверца открывалась все шире, подталкивали все настойчивее, а у него самого сил к сопротивлению оставалось все меньше и меньше. Не удивительно, что каждый последующий сон все ближе и ближе приближался к тому неотвратимому, что терпеливо ждало его за дверцей.

Да и наяву, как он ощущал, с ним явно что-то происходило, и это что-то не просто овладевало им, но так же, как и во сне, влезало в его тело все глубже и глубже, вытесняя прежнего обитателя вон.

Ведьмак, когда Константин тихонечко спросил его об этом, оставшись наедине, подтвердил все самые худшие опасения князя.

– Темнеешь, – хмуро заметил он. – Ох и напарничка мне Всевед послал – шагу от него нельзя отойти теперь, – попробовал он было полушутливо возмутиться, но, напоровшись на пытливый взгляд Константина, который молча ждал окончательного ответа, сразу же осекся и добавил почти виновато: – Сильно темнеешь.

Сам же ведьмак быстренько отвернул голову в сторону, чтобы князь не прочел свой приговор в его зрачках. На самом-то деле Константин так «потемнел», что Маньяку было уже непонятно – сколько в нем еще осталось от человека, а сколько заменилось страшной неведомой силой. И вообще неясно, кто он теперь на самом деле.

Когда Константин попытался спросить что-то еще, ведьмак, не зная, что отвечать, лишь заговорщически приложил палец к губам, указывая на возвращающихся из лесной чащи Николку и норвежца. Мол, позже поговорим. Те вернулись с тяжелым грузом, но крайне довольные как собой, так и удачной охотой.

Они быстро развели костерок и впервые за несколько суток поели горячего жареного мяса. Кабан, которого Ральф и Николка завалили, был старым секачом, мясо никак не хотело прожариваться, потому что мешала жесткая щетина, но они с жадностью наворачивали огромные куски, наполовину обугленные, наполовину сырые, но аппетитно припахивающие голубым дымком походного костра.

Блаженство было двойным, даже тройным. Во-первых, погоня от них отстала. Во-вторых, возможно, что осколки одной из гранат, попав в князя Ярослава, приведут к летальному исходу еще до того, как его успеют привезти в Переяславль-Южный, и тогда… Нет, об этом и думать не стоило – до чего дух сразу захватывало. В-третьих, они только что хорошо поели. В-четвертых же, невзирая ни на что, Константин уже предвкушал, как он сладко выспится этой ночью. В-пятых…

Но додумать Константин не успел. Коротко свистнувшая стрела с тупым хрустом вошла точно в грудь спецназовца.

– Я ж заговоренный, – успел прошептать тот удивленно и рухнул на землю.

Вторая почти тут же угодила в Ральфа, который не издал ни звука.

Маньяк с Константином немедленно вскочили на ноги и….