От и До. Книга 3. Свидетельства бывших атеистов

Как отреагировал на изменения в нем тот друг, который говорил, что нужно спасать девушку из Храма. Вы знаете, у нее был шок. Потому что она не верила, что так может произойти. Более того, она сейчас сама стала воцерковленным человеком. То есть, часто ходит в Храм, участвует в Таинствах. То есть, в ее жизни тоже многое поменялось, потому что я пришел для того, чтобы увести человека из Храма, а сам оказался в Храме. Конечно, это пример такой был — «дикий».

С детства мне говорили, что главное, чтобы не дворником работать. Получи образование. Зачем жениться? Поживи с девушкой, попробуйте, как это, притритесь друг к другу. Не спешите рожать. Одного ребенка достаточно. Зачем плодить нищету. То есть, это, образно говоря, не взгляд чей-то, да, это все окружение так говорило».

Рассказ четвертый Сергей, 55 лет (Россия, г. Саратов). Бывший экстрасенс

«Родился я село Спас, в переводе как Иисус, можно сказать. Иисус — это Спаситель. В детстве переехали на Донбасс. Там нет ни одного креста. Там нету ни церквей, ничего, и, как бы, про Бога ничего не знал. Первый мой интерес к духовному был индийский фильм «Индийские йоги: кто они». Когда увидел нечеловеческие возможности, подумал: «в каком же институте, где вообще этому обучают?»

В принципе, у меня программа всегда была нацеленная на добро, с детства. Я для себя еще придумал такой девиз: «в меру возможностей помогать людям, и свои возможности постоянно увеличивать». На йогов, как говорится, институтов не было, решил, что пользу для общества я принесу, если стану дипломатом.

Я так рассчитывал, что государство — это, как бы, дерево, кора — это армия. Понадобится кора или не понадобится, зависит от искусства дипломатов. Так как связей у меня никаких не было, я решил сначала поступить в юридический и закончить, а потом уже в международные отношения.

И вот, поступая в юридический, со мной поступал парень, у которого отец служил на Дальнем Востоке. И ему йог переписал вот эту тетрадку, как они тренируются. Для меня это, конечно, выше, чем дипломата, тетрадка заинтересовала. Я начал изучать параллельно йогу. И до чего доходил? Сердце до двенадцати ударов останавливал. Мог и больше, но тот, кто меня проверял, говорил: «хватит уже, остановись».

Это было после армии. То есть, в армии у меня было такое: сутки дежуришь, через день караул. Было о жизни подумать много времени, и вот я тогда, как бы, пришел. Почему полностью переключился? Ленин был мой кумир раньше. То есть, за первые три месяца обучения в институте я прочитал восемь томов Ленина, и понял, что социализма никогда не было и не будет. А те ленинцы, которые шли по ленинскому пути, они попали под репрессии.

Потому что по Ленину социализм есть уничтожение классов: то есть, когда нету грузчика, вместо него робот носит; нету уборщицы, когда там робот убирает. Только тогда наступает социализм. А по Ленину, до этого должна быть диктатура пролетариата. Как ее отменили, я понял, что настоящих ленинцев начали репрессировать.

И действительно, они строили БАМ, потом эти рельсы разобрали и пустили на танки. И когда я понял, что наша страна сама по себе гнилая, то нечего ее защищать, и понял, что нужно заниматься собою. Внутренним развитием. Что перекликается, кстати, со словами Серафима Саровского: «спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи».

То есть, я более углубленно начал искать добро. Но только не там, где нужно, а в этих оккультных знаниях. Изучал там: джняна-йога, раджа-йога. Это были уже девяностые годы. И, кстати, переходил от учения к учению, потому что доходил до верха, и видел, что люди живут не так. Вот, например, выступал переводчик бхагават-гиты. Говорит: «мы остановили слонов Александра Македонского… у нас там мощная религия, и пол зала, там было две тысячи, тысяча пошла за ними.

Потом я попал прямо к нему домой. Вижу, что он учит своих адептов на штаны колокольчики вешать, чтобы на кузнечика не наступить, а самому жарят курицу. Ну, думаю: «неправильное учение». И шел искать дальше.

К крещению пришел случайно. Благодаря одному из сильнейших магов России, ну, Советского Союза. Вот он был на съезде йогов и его никто там защиту не мог преодолеть. Я его начал расспрашивать, что такое эти защиты. И он случайно проговорился, что крещеные имеют защиту. Я говорю: «чего ж я буду две недели голодать, если, допустим, креститься могу завтра?»

Я его взял крестным отцом, контактершу взял крестной матерью. Крестился в Кафедральном Соборе Саратова. Там, где Институт юридический. И, кстати, их не пустили в Храм, потому что людей крестилось много. Тех, кто с младенцами пустили, а их нет. И что интересно: Православие говорит, что нельзя молиться за колдунов, и так далее. И вот, когда прошло много лет, и я среди десяти имен о здравии подал записку в монастырь с его именем, у монахини руки задрожали, и она говорит: «тут написан кто-то такой, за кого нельзя молиться». То есть, почувствовала.