От и До. Свидетельства бывших атеистов

— Преподобный Сергий Радонежский. — Он смотрит внимательно. Я говорю: — Что вы на меня так смотрите? Я была на исповеди у иеромонахов, у игуменов, архимандритов. Мне кажется, я никому не нужна. У всех столько много чад. А я, как бы, лишняя. А я вот, никого и не ищу теперь. Я иду теперь к преподобному Сергию, он меня всегда слышит, и всегда помогает. Только подумаю, и он мне сразу помогает, если это воля Божья, конечно. И он мне пишет сразу: «принять в штат Лавры». Поклонился мне головой так (показывает), и говорит:

— Молитесь за меня, матушка. — Я говорю:

— И вы за меня, батюшка.

Выхожу… он мне дарит икону преподобного Сергия ламинированную. Выхожу, и она у меня сразу замироточила, в руках. И такое благоухание пошло. В коридор выхожу, а там девушка за мной. Говорит:

— Подождите, сейчас не уходите, я сейчас вам скажу результат: приняли — не приняли в штат Лавры. — Ей дарят такую же икону. Я говорю:

— Слушай, а что это такое у меня? Почему эта икона вся в каплях, в каких-то струях? — Она говорит:

— Почему у вас это? — Я говорю:

— Не знаю. А у тебя что? Такая же икона ламинированная.

Она говорит:

— Слушай, а ты что сказала, кто твой духовник?

— Преподобный Сергий.

И вдруг, это благоухание накрыло нас на улице. Она говорит:

— Матушка, я никогда такого благоухания, ни разу не слышала в Храме.

Я говорю:

— Да преподобный Сергий подтвердил, что он мой духовник.

Я бегом к Раке преподобного, на коленях: «преподобный Отче Сергие, благодарю тебя, что ты взял меня в свои чада!» Потом побежала на работу, в Колокольне, где я работала, и показываю, что у меня мироточит икона преподобного Сергия, и говорю: «преподобный Сергий подтвердил, что он мой духовник».

И потом, в скором времени, архимандрит Георгий, стал епископом Георгием. Но у меня время прошло, я потом стала петь по молитвам преподобного Сергия на клиросе. Стояла, пела у преподобного, ко мне подходят, говорят:

— Вы где-то поете в Храме? — Я говорю:

— Нет.

— Пойдемте в Храм петь.

Там попела, там. И вот, как я убегала от этой регентши. Она такая строгая была. Я понимаю, что я не могу. Музыкальную школу давно закончила, а пение на клиросе — это особое, да. И вот я убегаю от нее:

— Нет-нет, не смогу к вам прийти. — Она:

— Нет, ты придешь опять!

Вот. Ну, и так ходила за мной, заставляла петь, с Божьей помощью. Потом я попадаю к старцу, схиархимандриту Алексию, с Ивановской области. Тоже по молитвам преподобного Сергия я стала писать иконы (показывает).

Когда я приступила к этой иконе (преподобномученицы Анастасии Римлянской), я заболела онкологией желудка. Были такие страшные боли, что уже неделю ничего не ела, рвало, и Кирилл падал на колени перед иконами, плакал и говорил: «Господи, не забирай мою маму! Мне она нужна, Господи!» Я писала, думала: «хоть до смерти успеть написать, и передать эту икону в Москву».

Но, должна была непрестанно молиться, а она (преподобномученица Анастасия Римлянская), была инокиней. Дописав эту икону, я пошла в Храм на Лаврское подворье всех святых. Там предел Божией Матери, отец Давид там был настоятелем Храма. Шла по оврагу, спустилась в овраг с этой иконой. Были такие боли у меня сильные, думала сердце у меня остановится. Желудок, позвоночник — все, казалось, рвется у меня на части. Могла упасть в грязь с иконой от этих болей. И я встала. Остановилась, держа эту икону в руках, и посмотрела на небо. И мне, как будто, фрагменты на небе, что я иду в монашеском облачении. Глаза закрываю — опять в монашеском.

Я выкрикнула на небо: «Господи, Матерь Божия, если Ты хочешь, чтоб я приняла постриг и стала монахиней, исцели меня! Даю Тебе обет пострига». Меня боли резко оставили. Я дошла с этой иконой, совершенно не чувствуя болей, до Лаврского подворья. Прихожу к иконописцу, а иконописец там Вячеслав был, спрашивает:

— Ты как себя чувствуешь? — Я говорю:

— Чувствую себя хорошо, но я дала обет. Не могу сказать, какой. Пока.

Он мне покрыл эту икону, отвезли в Москву эту икону, и к одной матушке, у которой я ночевала до этого, у нее муж-священник служил в Храме Архангела Михаила, я у нее ночь ночевала. И все время эту ночь я у нее рвала. Она так испугалась… до этого обета.

Тогда я к ней пришла, и говорю: «Наташа, что мне делать? Я дала обет пострига Матери Божией, и у меня никаких болей нет, никаких позывов к рвоте, ничего нет». Потом меня повели к старцам в Лавре, схиархимандриту Михаилу, который умер сейчас. И, в общем-то, старец мне сказал… схиархимандриту Алексию еще, там был батюшка. И говорят они одновременно, в разных кельях: «ты говори Богородице: подожди. Ну, попроси, чтобы Она подождала, ребенку одиннадцать лет, пока тебе еще рано в монастырь».

Я говорила «подожди» два года. А потом получается такой случай: у моей знакомой умирает мама, от онкологии. У нее онкология была, легких. Рак легких. Я попросила не делать пункцию, потому что мне когда пункцию делают, обязательно «рак» быстрее прогрессирует.