От июня до июля

- А у нас двойной праздник, Розочка, - говорил своей милой жене Михаил Моисеевич, сидя в легком белом костюме на плетеном стуле в вишневом садочке с гитарой в руках и мастерски перебирая струны.

- Конечно, Мишенька, - в тон ему отвечала любящая жена, выискивая на столе свободное местечко для очередного блюда. А стол был уже достаточно обильно уставлен весьма аппетитными вещами. Здесь, конечно же, красовалась фарши­рованная щука, форшмак из сельди с яблоками, фаршированные яйца с печенью, жаркое из курицы, грудинка тушеная с грибами, цимес мясной с клецками, туше­ные овощи со шкварками, салат из редиса со сметаной, салат из свежих огурцов, помидоров. Над всем этим изобилием гордо возвышались несколько бутылок ли­кера, вишневой и смородиновой наливки.

Свой домик на берегу канала Огинского, обильный стол в тени уютного виш­невого садочка, любимая жена да дражайшая дочь рядом - и пусть за калиткой нашего сада рушатся империи и проносятся войны, нам-то что за дело?

- «Отвори потихоньку калитку». - пел Михаил Моисеевич приятным, мяг­ким голосом. Он был большой любитель русских романсов. - Садитесь же, девоч­ки, садитесь же. Ах, сколько в женщинах милой суеты!

Софа в беленьком платьице, счастливая, сияющая, с торжественным выраже­нием лица говорила с нескрываемым счастьем, обращаясь к отцу:

- Дорогой, милый папка! Поздравляю тебя с днем рождения, желаю здоровья и долгих-долгих лет жизни. Как говорят поляки - сто лят!

- А поцеловать папку, поцеловать? - радостно, в тон дочери, воскликнул Ми­хаил Моисеевич.

Софа нежно, ласково, торжественно поцеловала отца, а он с удовольствием - ненаглядную доченьку.

- Все, все! Поздравлений хватит. Давай с тобой, Розочка, поцелуемся, а слов не надо. Лучше выпьем наливочки и ликера, - опережая намерение жены произнести поздравительную тираду и запеть «Сто лят», проговорил именинник.

- Кто хотел видеть Ликера? - Широко улыбаясь, к столу из-за кустов крыжов­ника вышел высокий, крепкий, с приятным открытым лицом молодой человек. - Я весь в вашем распоряжении, Михаил Моисеевич. Не мог не поздравить столь уважаемого человека. От меня вам подарок по злобе дня, - протягивая ему шикар­ную коробку, перевязанную пышным бантом, говорил он.

- Что там, что? - вытянула шею Софа, не обращая внимания на самого Ликера. Дина же смотрела на молодого человека с некоторым снисхождением.

- Что, ваша фамилия Ликер?

- Поскольку мы с вами незнакомы, позвольте представиться - Натан Ликер.

- По злобе дня вам бы следовало иметь фамилию Маузер, - строго сказала Дина.

- Это вы о чем? - с ангельским удивлением произнес молодой человек. - Не­ужели намекаете на войну? Нет, нет. Я человек сугубо штатский, и у меня очень мирная профессия. Я электрик и радиомастер.

- Диночка, наш Натанчик такой талантливый человек, такой мастер - золотые руки, - проинформировала тетя Роза. - Он умеет собрать такой приемник, кото­рый сам расскажет и что было, и чего не было.

- Папка, что же там, покажи, пожалуйста! - Дома Софа превратилась в нетер­пеливого и немного капризного, потому что всеми любимого, ребенка.

Михаил Моисеевич распутал банты, открыл коробку, а в ней оказалась другая, с надписью на немецком.

- О! - Восхищение звучало в возгласе Михаила Моисеевича. - Не может быть!

Спешно он вскрыл вторую коробку, и заинтригованные женщины увидели но­венький, немецкого производства, хирургический набор стоматолога.

- Дай я тебя. дай я тебя расцелую, дорогой мой Натанчик! - счастливейшим голосом говорил отец Софы, известнейший в городе стоматолог. - Спасибо тебе, еще раз спасибо, еще раз спасибо и миллион раз спасибо!

И он благодарно целовал Ликера, а тот, улыбаясь, обнимал доктора, пригова­ривая:

- И вам спасибо, доктор, рвите зубы на здоровье, всем подряд!

- Давайте, доктор, прямо сейчас с господина Ликера и начнем! - с доброжела­тельностью гюрзы ввернула Дина.

- Отчего ко мне с вашей стороны столько сердечности и внимания? - продол­жая улыбаться, ответил Натан.

- Настоящие мужчины вашего возраста в эту минуту насмерть бьются с вра­гом, зубами его рвут!

- Но у меня нет врагов, - миролюбиво произнес Ликер, пожимая сильными плечами. - А зубами я предпочитаю тщательно пережевывать вкусную пищу. Ви­дите, сколько здесь ее приготовлено умелыми руками Розы Абрамовны. - И га­лантно поцеловал пухлые, в ямочках, ручки хозяйки дома.

Дина покраснела от ярости, отвернулась от молодого человека. А он под пригла­шения хозяйки спокойно накладывал себе в тарелку разнообразную вкуснятину.

- Софочка и Диночка, пока добрались до Слонима, такое повидали! - Пояс­няющим тоном говорил Михаил Моисеевич, обращаясь главным образом к Лике­ру. - У них на глазах немцы убили тетю Сарру, девочки и сами чуть не погибли. Натерпелись - не всякому мужчине такое дано пережить.

- Тем более, если этот мужчина подобен улитке, живущей в своей раковине, - проскрипела Дина.