От имени государства

— Для того чтобы доказать факт шантажа, нам потребуется помощь из-за рубежа, что сейчас нежелательно, — медленно проговорил он. Затем он нарочито долго надевал очки, которые почти никогда не носил. Керр по опыту знал, что Ритчи всегда тянет время перед тем, как сообщить неприятную новость. — В комнату 1830 только что звонили из Турции. Их полиция передала предварительные данные по вашему смертнику. Абдул Малик был богатым бизнесменом; штаб-квартира его фирмы находилась в Стамбуле. Турки считают его фанатиком, который давно попал на заметку их Секретной службы. Учился в Лондоне; здесь же приобрел радикальные взгляды. Он был ярым врагом Великобритании и своей родины… ну, и так далее. Они уверяют, что теракт имел своей целью нанести политический вред Турции.

— То же самое мог бы сказать им и я.

— Он пытался ослабить шансы Турции на вступление в ЕС. Очевидно, мистер Малик считал, что турецкое правительство идет против ислама, — продолжал Ритчи, глядя на Керра поверх очков. — Кстати, в Лондоне на него работали двое бывших сотрудников турецкой Секретной службы. Видимо, те самые, с которыми ты встретился вчера ночью.

— Так пусть они обыщут его стамбульскую штаб-квартиру. И заберут жесткие диски.

— Они уже там побывали. В здании ничего нет. Одни голые стены.

— А что сириец, Хуссейн, террорист, который через двадцать лет по-прежнему пользуется кодовым именем Омар Талеб? Билл, неужели ты сам не понимаешь — за всем чувствуется рука Дамаска!

Уэзеролл мрачно покосилась на Ритчи:

— Я думала, сирийцы сейчас наши друзья?

— До тех пор, пока мы идем на уступки, — выпалил Керр, опередив Ритчи. — Если сегодня мы замолчим скандал, мы рискуем навлечь на себя новую вспышку терроризма, который спонсируется Сирией. Неужели вы не понимаете? Ахмед Джибрил по-прежнему бродит на свободе. А Джулия Баккур? Мы без труда докажем, что защищать Джибрила ей приказал Талеб! Ведь это четкий след… — взмолился расстроенный Керр. — Что тут трудного? Баккур нужно немедленно арестовать!

Послышалось шипение, и в кабинете стало еще холоднее. Керру показалось, что кондиционер тоже злится. Он переводил взгляд с одного начальника на другого.

— Слушайте, сейчас не время все отрицать. Тео Каннинг много лет работал на русских, а Клер Грант выдавала въездные визы террористам. Таковы факты. Я доверял Каннингу, и мне сейчас очень больно, но приходится смотреть правде в глаза. Они оба предали нашу страну.

— Кабинет министров закрыл и эту информацию, — ответила Уэзеролл, мельком глянув в свои записи. Потом она стала зачитывать: — Клер Грант завтра же уходит со своего поста по семейным обстоятельствам. Ее письмо с прошением об отставке уже составлено при личном участии премьер-министра. Вечером Национальное агентство по борьбе с преступностью объявит о смерти председателя, сэра Тео Каннинга, от сердечного приступа.

— Его убили ударом в сердце! — воскликнул Керр, не веря своим ушам.

Утром он первым делом связался с Памелой Мастерс. Он специально звонил ей, задолго до начала уроков, потому что считал своим долгом сообщить ей: больше Каннинг не сможет ей угрожать. Керр считал звонок своим долгом. Ему хотелось хоть немного развеять мрак, окружавший Мастерс долгие годы. Ее звезда в МИ-5 закатилась после того, как много лет назад Каннинг ее бросил, и в этом смысле они с Мелани считали Мастерс еще одной жертвой. Теперь она отомщена, сказал Керр по телефону, и может спокойно начать новую жизнь. Он не знал, как поведет себя Мастерс, узнав, что официально Каннинг умер от сердечного приступа. Как она расценит ложь — как благо или очередное предательство?

Уэзеролл смотрела на него пустыми глазами, как будто фактам в ее речи не было места. Опустив голову, она снова забубнила по бумажке:

— Роберта Атвелла отправляют в отпуск, из которого он уже не вернется.

— Вы шутите? — недоверчиво переспросил Керр. — То есть… неужели вы позволите правительству покрывать ублюдков только ради поддержания имиджа?

Уэзеролл налила себе еще воды из кувшина, оставленного Донной.

— Люди, которые напали на нас, хотели уничтожить правительство, — сказала она, — и я не хочу, чтобы меня обвиняли в пособничестве нашим врагам.

— Значит, и вы тоже согласны с тем, что дело просто замнут? — Керр покосился на Ритчи, но тот уткнулся носом в блокнот.

Неожиданно он сообразил, из-за чего они спорили до его прихода.

— Неужели вы не понимаете, что делаете? Джо Алленби рисковал жизнью, прислав нам сведения о Джибриле. Один, во вражеской стране, он отказался играть по правилам. Он выполнил свой долг и расплатился жизнью. Неужели вы хотите сказать, что его жертва была напрасной?

— Джон, вы спасли не одну жизнь и действовали героически, — ровным тоном ответила Уэзеролл, — и тоже рисковали своей головой. Мы все гордимся вами. Давайте на этом и покончим.

— В самом деле? А как же бомба?

— Какая бомба?

Керр с шумом отодвинул стул от стола.

— Жаль, что я не позволил взорвать всех этих ублюдков к чертовой матери! — сказал он, вскакивая на ноги.

Дверь в кабинет распахнулась; на пороге стояла Донна. Она смотрела на него как-то странно.