От Карпат до Амура

Николай Александрович прочитал мое прошение и отложил его в сторону. Не совсем в сторону, бумагу перед матушкой положил на стол. И только теперь присел к столу рядом с ней. И нам предложил последовать его примеру. Стульев в кабинете достаточно, каждому из нас хватило. Можно было бы и на один из диванчиков усесться, но разговор предполагается сугубо деловой, поэтому никаких диванчиков.

И первым начал говорить Батюшин. Насколько сумел понять, всем присутствующим уже было известно про подметное письмо. Ну еще бы, недаром же и Второв в кабинете присутствует… И когда только успел сюда примчаться? Наверняка мысли о золоте припекают, не дают спокойно жить. Да и Джунковский… Батюшин же лично с ним при мне по телефону связывался, информацию передавал. Так что удивляться осведомленности присутствующих не стоит. Да и сам Николай Степанович не стал акцентировать внимание на этом моменте, мол, был такой факт и ладно. А вот на мое прошение обратил общее внимание…

И сразу же понятно стало, почему. Потому что разговор сразу же перехватил государь и без всяческих экивоков предложил начать рассказ о… О золоте, о чем же еще! Получается, предлагает некий размен, подпись под прошением на сведения о месторождении. Да с превеликим удовольствием.

И я начал свой рассказ, в процессе которого меня практически ни разу не перебивали, а вот потом, когда началось конструктивное его обсуждение, тогда и стало понятно, почему.

То, что на Колыме давно мыли золото частным порядком, государь и без меня знает. Доходили слухи до столицы. Ситуация один в один похожа на не так давно решенную ситуацию с забайкальским золотом. Налево уходила вся старательская добыча.

А тут я со своим знанием. И Второв с его предпринимательским энтузиазмом, которое любую плотину рвет… Особенно если этот энтузиазм подкреплен огромными финансами, возможностями, неуемным личным желанием и внушительными связями на самом верху. Вот только у нас обоих запрет премьера на личное участие в этом деле, который никого из присутствующих в этом кабинете не остановил. Ну еще бы… Погодите, а как же вопрос с моей отставкой?

Джунковский рукой отмахнулся, Батюшин поморщился, глянул искоса как на дите неразумное, государь вид сделал, что ничего не расслышал, одна Мария Федоровна намекнула, что к этому вопросу можно и попозже вернуться. Когда дело будет сделано.

Что-то в последнее время, как я замечаю, вдовствующая императрица все больше и больше тяготеет к производству, прибирает к рукам активы. То там заводик откроет, то тут еще в какое-нибудь дело ввяжется. А ведь все так мирно начиналось, с небольшого пулеметного заводика в Коврове. Как раз с ее подачи «мадсены» и начали выпускать под русский патрон. Хорошая машинка вышла, даже на воспоминания не к месту пробило. Припомнилась ненароком наша шальная атака на германские крейсеры. М-да…

Так что сообразил я правильно: без магаданского золота мне отставки не видать. Ну и ладно, постараюсь на благо Отечества! Пришлось все, что смог из памяти выцарапать, рассказывать. Но Николай Александрович, император Всероссийский, одним рассказом не удовлетворился. Если уж так я хочу в отставку, то значит, буду кровно заинтересован найти это золото. Лично. А распоряжение премьера? Не мое дело? Ладно, пришлось соглашаться.

А там государь крепко взял в свои руки это дело и, как ожидалось, сразу же подключил к нему Второва. Тут же обозначили потребные средства на экспедицию, на людей и необходимые для получения результата ресурсы. И буквально через неделю – я сам подобного не ожидал и не рассчитывал на подобную скорость организации – двумя новыми самолетами мы вылетели на восток по знакомому маршруту. На этот раз мое место было в пассажирской кабине, а не за штурвалом самолета. Как я и думал, Второв не удержался и тоже решил своими глазами посмотреть на перспективные места. Или просто на новые. Удивился присутствию в экспедиционном отряде несколько неожиданных персон из жандармского управления и ведомства Батюшина. Хотя все верно. Как раз их присутствие и будет больше всего востребовано. Местные власти они того, расслабились в отдалении от столицы. И кому как не жандармам приводить эту власть в чувство.

Но все равно, грызет душу неясное предчувствие грядущих неприятностей. Очень уж вид у людей Батюшина официальный и загадочный. Да и мое непосредственное участие в этой экспедиции вызывает явное мое недоумение. Я же все, что знал и вспомнил, рассказал, на карте показал, что еще от меня нужно? И в качестве кого я здесь? Ну не в качестве же наблюдателя и пассажира? Ох, уготовил мне Николай Степанович Батюшин новую гадость. И, похоже, что уготовил с личного одобрения его императорского величества… Долгих лет ему жизни…

И до Иркутска добрались быстро, всего лишь за три с половиной дня, установив этим новый рекорд.