От каждого – по таланту, каждому – по судьбе

Когда Булгаков задумал свой «роман о дьяволе», сказать трудно. Первая версия романа была готова в конце 1928 – начале 1929 г. Роман назывался в разные годы по-разному: «Копыто инженера», «Черный маг», «Консультант с копытом», «Великий канцлер», «Князь тьмы».

Писался роман, включая последнюю, третью, версию, в общей сложности тринадцать лет. Ждал публикации еще двадцать шесть.

Булгаков к 1929 г. был уже достаточно терт советской властью, чтобы понять: такой роман в Советском Союзе опубликован никогда не будет. Не рассчитывая же на публикацию вообще, писатель работать также не может. А Булгаков работал и очень интенсивно. Спрашивается: на какие перспективы он делал ставку? Ответ один: на эмиграцию. Там бы он смог напечатать свой роман без проблем. Возможно, и по этой причине Булгаков в частной переписке о нем не упоминает совсем. Хотя в ОГПУ все о его трудах знали. В настоящее время это установлено определенно.

После прослушивания нескольких глав «Мастера» симпатизировавший Булгакову бывший редактор «Недр» Н. Ангарский сказал:

– А это напечатать нельзя.

– Почему?

– Нельзя…

28 марта 1930 г. в день написания своего знаменитого письма Правительству СССР в припадке безумного отчаяния и безысходности Булгаков сжег единственный экземпляр рукописи своего романа.

В 1932 г. в Ленинграде роман начал заново, первые главы которого он помнил практически наизусть. Уже осенью 1934 г. буквально из пепла возник второй вариант романа. Дописывал больной: нервные срывы, бессонница, страх одиночества и боязнь любого открытого пространства, – одним словом доклевала Советская власть одного из самых талантливых писателей. К лету 1936 г. Булгаков завершил работу над второй редакцией романа.

Но и она не устроила писателя. В мае 1937 г. он начинает заново роман о Христе и Дьяволе. Тогда же появилось и его окончательное название «Мастер и Маргарита». Уже в конце мая 1938 г. третья версия романа была закончена.

Свое Послушание Булгаков выполнил сполна.

* * * * *

Как мы уже говорили, Сталин своего добился, и Булгаков, по выражению Даниила Данина, стал «тяжелеть» под гипнозом вождя. Большевизм и социалистический выбор Булгаков не любил по- прежнему, но вождь для него стал свят. Чем сильнее Сталин душил, тем крепче Булгаков любил.

Предположение некоторых исследователей (М. Чудаковой, М. Горбаневского, Б. Соколова и др.), что Булгаков принялся за сочинение пьесы о Сталине с какой-то торгашеской целью: облегчить публикацию главного своего романа, сделать «проходными» многие отвергнутые его вещи, не состоятельно.

Во-первых, Булгаков был не столь наивен и не думал, что с помощью откровенной лести можно что-то себе отторговать.

Во-вторых, Булгаков был человеком глубоко принципиальным и порядочным, оттого и жизнь себе изломал. Подобное предположение по этой причине просто оскорбительно для писателя.

Нет. Все было прозаичнее и проще. Булгакова Сталин действительно в определенном смысле загипнотизировал, особенно после телефонного звонка в 1930 г. С тех пор Булгаков и заболел неизлечимой болезнью под названием «Сталин». Он был не одинок. Таким же «заболеванием» долгие годы страдал Б. Пастернак. Искренне, как он думал, влюбил себя в вождя, которого прежде ненавидел, О. Мандельштам.

Болезнь Булгакова вызревала медленно. Не дождавшись приглашения на личную встречу, Булгаков в 1931 г. пишет Сталину и просит вождя быть первым его читателем, приговору которого он покорится (Почти как у Пушкина, только с точностью до наоборот, – там Николай I сам предложил поэту быть его цензором, чтобы его творения не подвергались риску быть отвергнутыми малограмотными и трусливыми чиновниками Цензурного комитета. Здесь же сам Мастер предлагает свои сочинения на суд – кого?). Даже ответа на свое унизительное предложение Булгаков не удостоился.

Именно после этого болезнь стала прогрессировать.

6 февраля 1936 г. Е.С. Булгакова отметила в своем дневнике: «Миша окончательно решил написать пьесу о Сталине».

С сюжетом он явно промахнулся: пьесу решил сочинить о молодом Сталине (еще Джугашвили), о его первых революционных шагах. Как оказалось, Сталину все это крайне не понравилось: зачем молодой? Молодые все одинаковы! Все делают ошибки…

Это не годилось. Надо было писать не о начинающем революционере, которого кто-то там наставляет и обучает, а о всеми любимом, безгрешном вожде, почти что Боге, который все видит, все знает, который справедливо рассудит, а иногда и осудит, если надо.

Интерес к необычному развороту материала, к нестандартному развитию сюжета, что всегда украшало его пьесы, на сей раз подвел Булгакова.

Дело в том, что катастрофически надвигался 60-летний юбилей вождя (1939 г.), и театры из кожи вон лезли, чтобы угодить, выслужиться, не ударить в грязь лицом.

МХАТ взял Булгакова откровенной лестью, дирекция театра «пала ему в ножки» и слезно молила: выручи, драматург! Не за понюх пропадем! Писать-то более некому…

И уговорили. Точнее даже интересы их удачно совпали. Узлом пьесы, которую Булгаков назвал «Батум», стала батумская демонстрация 1902 года.