От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай; Мои путешествия по Сибири

На четвертый день мы поднялись на перевал Хыйдабан через Толайшань, абсолютной высоты в 4470 м, а еще через день – на перевал Тьедабан, той же высоты в хребте. Это были самые высокие перевалы, пройденные мною в Наньшане; они находились выше границ всякой растительности: на камнях даже не было мхов, везде голые осыпи, россыпи и скалы. Вблизи второго перевала я посетил на склоне конец небольшого висячего ледника и изучил его строение. Этим перевалом кончается высшая часть Толайшаня, который к западу понижается, и только кое-где, по соседству с перевалом, видны были вершины с небольшими снегами. В этот день мы видели и последних диких яков.

С этого перевала мы спустились в длинную долину Бэйянкоу, которая вывела нас из гор Наньшаня; в ней нет постоянного течения воды, но местами имеются источники. Несмотря на отсутствие речки, долина пересекает не только бо́льшую часть Толайшаня, но и хр. Рихтгофена и, следовательно, промыта рекой в прежние времена. Оба хребта в этой части уже понижены, лишены вечных снегов и сближены, их разделяет неширокая продольная безводная долина, расчлененная на холмы и представляющая только понижение между более высокими горами. Долина Бэйянкоу пересекает эту продольную долину и в хр. Рихтгофена превращается в ущелье, хотя безводное, но заваленное большими глыбами камня (по словам охотников), так что дорога обходит его, поднимаясь на правый склон; перевал Тудабан, последний в Наньшане, имеет 3440 м, и соседние горы немногим выше.

В низовьях долины Бэйянкоу мы ночевали у маленького пикета Инхэ, в месте постоянного жительства наших охотников. Теперь стали понятны и их охотничьи наклонности, вообще чуждые китайцам. Они входили в состав маленького гарнизона пикета, которому здесь, конечно, делать было нечего, поэтому имели ружья, лошадей и умели стрелять. Один из них, по имени Гадин Ю, познакомившись в Наньшане со мной и с обстановкой путешествия, предложил себя в рабочие до окончания экспедиции и оказался хорошим помощником.

На этом ночлеге температура ночью была уже +13°, тогда как в Наньшане все ночи были холодные. Зато исчезла и прозрачность воздуха – он наполнился пылью, и на следующий день при полном безветрии горы скрылись за пыльной завесой, а солнце казалось красным шаром без лучей. Быстро поредела на спуске с перевала трава и затем сменилась обычной растительностью полупустыни в виде дэрису, полыни, караганы и т. п. Еще два дня мы шли до крепости Цзяюйгуань и день до г. Сучжоу, где закончилось шестинедельное путешествие по Среднему Наньшаню, богатое наблюдениями и интересными впечатлениями. Было только начало июля, в горах можно было бы еще поработать, но предстоял далекий путь на родину через Бэйшань и вдоль Тянь-Шаня и приходилось проститься с горной системой Наньшаня.

Глава пятнадцатая. Через Хамийскую пустыню

Отправка коллекций. Горы возле крепости Цзяюйгуань. Красные холмы у Хойхойпу. Участок пустыни. Ночлеги без воды. Зеленая лужа в оазисе. По впадинам бывших озер. Неудачный проводник. Оскудевшая река Сулэйхэ. Ночной переход через пустыню. Общий характер Бэйшаня. Горы и холмы. Обнаженность склонов. Глубокое выветривание гранита. Переходы вдоль подножия Карлыктага. Оазисы на речках из гор. Оазис Хами.

По возвращении из Среднего Наньшаня в Сучжоу, я провел 11 дней в доме Сплингерда. Нужно было послать за верблюдами, находившимися на отдыхе на окраине оазиса, и организовать отправку всей собранной от Пекина коллекции. Для того чтобы везти ее с собой, потребовалось бы нанять или купить еще 5–6 верблюдов. Поэтому я решил нанять большую китайскую телегу, нагрузить на нее коллекции и отправить вперед прямо в Кульджу, в русское консульство. Нужно было найти надежного возчика и получить для него из ямыня уездного начальника свидетельство, что он везет научные коллекции русской экспедиции и поэтому не подлежит реквизиции и таможенным сборам. Для упаковки коллекций были уже заказаны ящики, и теперь с утра до вечера я был занят укладкой; заполненные ящики зашивались в сырые бычьи шкуры, чтобы образцы не подмокли и не растерялись. В напряженной работе быстро прошли 11 дней. Наконец все было кончено, телега отправлена, караван в сборе, нанят китаец – проводник до г. Хами, и мы простились с гостеприимным домом бельгийца, оказавшего большую помощь моей экспедиции. К сожалению, сам Сплингерд все еще не вернулся из командировки на золотые прииски в Кашгарии.