От Киева до Москвы: история княжеской Руси

Но жить и служить ему уже не довелось. Остались недовольны Давид Игоревич и Ростиславичи, они сами раскатали губы на волынские города. Минуло лишь несколько месяцев, и Ярополка проткнул саблей его слуга. Ускакал в Перемышль к Рюрику Ростиславичу, и его приняли. Но и Рюрик вскоре умер, а с ним оказалась похороненной тайна убийства. Кто в действительности стоял за ним, так и не выяснили.

Осталось неизвестным и другое — насколько искренне намеревался Ярополк соблюдать свои клятвы. До Всеволода и Мономаха доходили сведения, что в его заговоре участвовали брат Святополк, киевская верхушка. Но и новгородцы были совсем не в восторге от княжения Святополка. Доблести он не проявлял, не предпринял ни одного похода на финнов или прибалтов. Не украсил город ни одной церквушкой, скаредно берег свои достатки. Зато умножал их всеми возможными способами, при нем обретались евреи, торговавшие княжескими товарами, ссужавшие его деньги в рост.

Великий князь воспользовался жалобами новгородцев, чтобы обезопасить свою власть. Свел из Новгорода Святополка и заменил сыном Мономаха, юным Мстиславом. А что поделать? Сперва-то хотел всех наделить по справедливости, а выходило, что надеяться можно лишь на собственную семью. Удел убитого Ярополка государь разделил. Святополку отдал только Турово-Пинское княжество, а Волынь — Давыду Игоревичу. Но опять получилось неладно. Эти два князя стоили друг друга и прекрасно спелись. Давыд лебезил перед Святополком, наследником киевского престола. Они вместе слали в Киев доносы на Ростиславичей, а наедине перемывали кости Всеволоду и Мономаху. Святополк, несмотря на зрелый возраст, оставался неженатым. Иудейские друзья постарались подсунуть ему свою красивую соплеменницу. Князь держал ее как супругу, двоих сыновей от нее воспитывал как законных княжичей. А Давыд, получив Волынь, удачно подсуетился и сосватал дочь польского короля Владислава. В общем, альянс складывался неприятный и опасный.

18. О русских женщинах

Византийские императоры Роман Диоген, Михаил VII Дука, Никифор Вотаниат, поддерживали с Русью искреннюю дружбу. Сын свергнутого Романа Лев, сосланный в Херсонес, бежал в нашу страну, был принят в Переяславле при дворе князя Всеволода. Но и Михаил VII, окруженный мятежниками, никак не хотел ссориться с русскими, отчаянно нуждался в поддержке. Очень боялся, как бы наши князья не поддержали Льва Диогена, и постарался восстановить союз. Тут уж от былой ромейской гордыни даже следа не осталось. Император сосватал за своего наследника Константина Дуку дочь Всеволода Янку (Анну), ее с почестями отправили в Константинополь. Жениху и невесте еще предстояло подрасти, но Византия безоговорочно признавала Русь равноправной великой державой. И не просто равноправной, а более сильной.

При Алексее Комнине все переменилось. Константин Дука вместо трона очутился в монастыре, Янка вернулась в Киев. В Тмутаракани Олег Святославович признавал себя подданным не великого князя, а императора. Резкий поворот Константинополя сказался и на церковных делах. Киевский митрополит Иоанн II принялся активно вмешиваться в политику. Он гневно осуждал брачные связи русских князей с европейскими монархами[84]. Иными словами, старался воспрепятствовать заключать союзы с «латинянами», хотя сам Алексей Комнин в это же время интенсивно наводил контакты с Западом, вел переговоры с папой об объединении церквей. Митрополит объявлял грехом и торговлю с язычниками-половцами, поездки русских купцов и послов в их кочевья. Опять же — помешать миру и сближению. А византийские дипломаты и тмутараканский Олег полным ходом налаживали дружбу с половцами, Комнин старался превратить их в такое же орудие империи, каким когда-то были печенеги.

Однако при дворе великого князя сидели не простачки, ухищрения греков видели насквозь, и подобная роль церкви Всеволода ничуть не устраивала. В 1089 г. Иоанн умер, и из Киева направили делегацию в Константинополь — самим подобрать себе митрополита. Причем возглавила делегацию княжна Янка Всеволодовна. Ведь она долго жила в столице империи, хорошо знала придворных, иерархов патриархии. Это было и красноречивое напоминание Комнину, в качестве посла к нему прибыла невеста низложенного законного императора. Со своей задачей Янка справилась блестяще, провела непростые переговоры при дворе, в патриархии, и привезла на Русь митрополита Иоанна III, аскета, молитвенника, совершенно чуждого политике[85].

Хотя через год он преставился, и Всеволод, как когда-то Ярослав Мудрый, вообще не стал брать митрополита из греков. Комнину как раз приходилось туго, его теснили печенеги и турки, и великий князь, пользуясь этим, провел свою кандидатуру — митрополитом стал русский, постриженник Печерского монастыря Ефрем. Ко всем прочему, он был епископом в родовом гнезде Всеволода, Переяславле. С таким митрополитом государь добился канонизации еще одного русского святого — настоятеля Печерского монастыря преподобного Феодосия.