От кодексов до ритуалов

А невнимательность прекрасно в этом поможет. Невнимательность, расслабленность, расхлябанность – как ни назови, все будет верно. Не заострять внимание на чем-то важном. Самое важное для человека в такой момент не рация и не сотовый, а рулон туалетной бумаги и заветный фаянсовый друг.

Вот, бог в помощь! Развлекайтесь, пока получится. А тем временем до вас доберутся гости. И выразят вам всю свою благодарность. С процентами.

* * *

Когда машина остановилась, Ирина только порадовалась.

Да, ехать в кабине достаточно удобно. Но все же… нет, это – не иномарка. И сиденья неудобные, и амортизаторы могли бы быть получше, и запах, и вообще, если честно, кунг был не виноват. Просто когда тебе плохо, тебе и в «мерседесе» плохо будет.

В принципе!

А Ирине было очень паршиво.

Тошнило, кружилась голова, болели виски, нос и глаза до сих пор были словно заложены, да и кровь то останавливалась, то опять начинала идти из носа. Одно полотенце Ирина уже использовала, теперь оставалось второе.

А что их еще ждет на месте?

Надо бы самой сходить, посмотреть…

Сил – не было.

Ни вообще, ни в частности, Кирилл выбрался из кузова, посмотрел на Ирину и покачал головой.

– Я тебя с собой не возьму.

– Я справлюсь.

– Это – да. Только давай сначала мы сходим, разберемся со всеми нехорошими людьми, а потом тебя позовем?

Ирина задумалась.

– А…

– И Роман с тобой побудет. И Петр. От вас троих сейчас толку мало.

– Это уже наглость! – Ирина сдвинула брови. Получилось вовсе не грозно, но оборотень сделал вид, что испугался.

– Нет, не наглость. Деловой подход. Вы – наша ударная сила. И остановить сможете любого беглеца. А вот в свалке вам делать пока нечего. Мы сами сходим.

Охранники подтвердили кивками.

Ирина обиженно засопела, но спорить с оборотнем и в нормальном-то состоянии было гиблым делом, а уж сейчас, когда она на ногах толком не стоит…

К черту!

Потом она с ним разберется и объяснит, что лейтенант полиции – не оранжерейная мимоза. А ведьма – тем более не мимоза, скорее мега-росянка.

Но это потом, когда можно будет безболезненно хоть слово сказать. А до той поры…

Лежать.

Наблюдать за темнотой и ждать, когда мужчины вернутся с победой. А заодно утешать себя, что полицейскому вообще-то в таких аферах лучше не участвовать. Или потом иметь возможность честно сказать, что ее и рядом не было.

Так вот.

Ее – не было.

* * *

Долго ждать со щитом или на щите – не пришлось.

Со стороны здания вскоре послышались крики, выстрелы очередями, а потом все стихло. И вернулся Кирилл.

В обличье полуоборотня.

Человек, вроде бы прямоходящий, но пасть там была… и лапы с когтями, да такими, что хоть ты операцию делай. Скальпели тихо грустят и плачут в уголочке.

Ирина оценила и покачала головой. За что и была тут же наказана стрельнувшей в висок болью.

– Там никто от ужаса не умер?

– Нет. У всех были более серьезные причины помереть.

Ирина вздохнула.

– Ты не говорил, что и так можешь.

– И что? Это естественно, надо же куда-то развиваться? – удивился Кирилл. – Я могу изменять по желанию любую часть своего тела.

Ирина честно не хотела об этом думать. Но не удержалась.

– Вообще любую? Бесценный ты человек для семейной жизни!

Кирилл посмотрел несколько секунд, потом сообразил и фыркнул.

– Я так и знал. Это единственное, что вам, коварным ведьмам, от мужчин надо!

– Неправда. Еще деньги хорошо бы, – Ирина и не думала отпираться. Она же ведьма?

Вот! Даешь самые что ни на есть ведьминские качества! Жадность, похотливость, вредность, гадкий характер – сами придумали, сами и страдайте!

И вообще, когда ругаешься, не так паршиво себя чувствуешь.

Кирилл, кажется, понял это, потому что подхватил вредную ведьму на руки и вытащил из кабины.

– Сходишь со мной?

– Попробую…

Идти получилось откровенно плохо. Ирина едва шла, поэтому Кирилл не стал приноравливаться к черепашьему шагу, а просто взял ведьму на руки. И понес к дому.

Ирина смотрела на открывающуюся перед ней картину.

Когда-то это было усадьбой. Наверное.

Большой дом, куча хозяйственных построек, парк, подъездная дорожка, по которой катились кареты с гостями…

Было.

Потом пришла революция. На благо или нет – можно спорить долго. Но усадьбе она на пользу не пошла, уничтожив все, кроме, собственно, основного дома.

Потом из него сделали… нечто.

Какое-то учреждение? Вполне возможно. И уродовали дом то краской казенных тонов, то еще какими-то переделками. Только в последние годы перестали издеваться над старым особняком, продав его в хорошие руки.

И то сказать – памятник архитектуры. Чтобы окна поменять, сорок бумаг подпишешь и десять пар сапог стопчешь.

Нового владельца, впрочем, интересовали не окна, а подвалы. А они в усадьбе были хорошими… глубокими, надежными…

И вполне подходили для содержания пленников.

Место удаленное, посетителей нет, кричи, не кричи… да и не докричишься, это ж при царе строили. Там перекрытия капитальные! Хоть дискотеку устраивай – никто не услышит.