От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036)

Последние расстрелы относились к 1956 году.

Разумеется, можно считать, что все сотрудники органов советской госбезопасности времен Сталина по нормам и стандартам международного Нюрнбергского процесса 1946 года являлись преступниками и были достойны наказания и даже смерти, независимо от того, кем и когда этот смертный приговор приводился в исполнение: самим Сталиным или его преемниками. Но абстрагироваться от эмоций иногда сложно даже в отношении палачей. Л. Л. Шварцман, заместитель начальника Следственной части по особо важным делам МГБ (ведший дела писателя Исаака Бабеля, писателя и журналиста Михаила Кольцова, режиссера Всеволода Мейерхольда), арестованный в октябре 1951 года вместе с рядом сотрудников госбезопасности еврейского происхождения по обвинению в организации «националистического еврейского заговора» под руководством министра госбезопасности Абакумова, 26 августа 1956 года Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к расстрелу. В предсмертном письме он написал:

Прошу, однако, если приговор не будет отменен, расстрелять меня выстрелами из огнестрельного оружия пятью разрывными пулями, иначе от одной пули я не умру, от двух или трех — тоже, тем более обычных, а останусь жить и мучиться, а я совсем больной физически, и мук и боли уже не переношу.

Понятно, что эти кровавые качели красного террора в отношении «своих» в разные периоды советской истории перевешивали то одни, то другие. И очень часто первых нельзя было отличить от вторых, а вторых от первых. Но суть заключалась в том, что партия безумно боялась созданного ею монстра — госбезопасности, в которой при этом сильно нуждалась, так как госбезопасность защищала партию от врага, каковым считался весь земной шар. В то же время советская госбезопасность, которой страшилось все человечество, боялась только одной структуры: компартии Советского Союза, потому что хорошо знала, что, перехватывая время от времени инициативу, КПСС прежде всего бралась за очередную чистку ГБ, истребляя и убивая десятки тысяч ее сотрудников.

Так было и в 1953 году, когда, после смерти Сталина, ненадолго растерявшись (но быстро разделавшись с Берией), партия снова перехватила контроль и не выпускала его из своих рук до прихода к власти бывшего председателя КГБ[222], ставшего затем генсеком, Юрия Андропова.

Чего именно не предусмотрел Сталин и почему к началу марта 1953 года группа заговорщиков решила его устранить, мы можем только догадываться. Календарные совпадения случаются в истории часто. Отметим одно из них: 30 годами ранее, 5 марта 1923 года, Сталин устранил своего учителя Ленина.

Сталин убирал всех, кто мог представлять теоретическую угрозу его власти. Обладавший криминальным мышлением, он никому никогда не верил. Еще во время войны он приказал оборудовать квартиры всех советских маршалов аппаратурой слухового контроля, чтобы доподлинно знать, что о нем говорят его военачальники. Через год после Парада победы, который принимал маршал Георгий Жуков, в июне 1946 года, Сталин сослал Жукова командовать Одесским военным округом.

В Вооруженных силах СССР к концу войны было три крупных военачальника, имевшие звание главных маршалов родов войск: главный маршал артиллерии Николай Воронов и главные маршалы авиации Александр Новиков и Александр Голованов. По окончании войны всех их Сталин сместил с постов. При этом маршала Новикова по ложному обвинению бросили в тюрьму. В 1947 году также отстранили от должности командовавшего советским флотом адмирала Николая Кузнецова. По сфабрикованному обвинению он был предан суду и разжалован до звания контр-адмирала.

Проливший реки крови Сталин становился все более и более подозрительным. Верных своих прислужников Молотова и Ворошилова он публично начал обвинять в шпионаже; поносил Микояна; по настойчивой рекомендации Берии убрал из Кремля верного ему несмотря на расстрел жены многолетнего своего помощника Александра Поскребышева.

Октябрьский 1952 года пленума ЦК ВКП(б), на котором Сталин подверг уничижительной критике еще не расстрелянных им старых своих соратников, с полной убедительностью показал еще живому ближайшему окружению, что грядет очередная большая чистка. Новый министр госбезопасности Игнатьев активно занимался тогда так называемым «мингрельским делом», получив четкое указание от «хозяина» искать «большого мингрела».

«Большим мингрелом» был Берия. Цель Сталина стала очевидной. 20 февраля 1953 года Сталин вызвал к себе Игнатьева и руководителя советской разведки Судоплатова и поручил им устранить лидера Югославии Иосифа Броз Тито. Во время этой беседы Сталин как бы невзначай упомянул Берию: «Не люблю я Берию, он не умеет подбирать кадры, старается всюду поставить своих людей».